разные стороны думающих людей от остальных. Полагаю, жить они будут, скорее всего, тоже вдали от нас.
- Надеюсь на это, Сема, - с долей скептицизма булькнул я. - Обычно для проверки психики научного персонала людей смешивают между собой ненадолго и наблюдают, кто как себя будет вести в определенных условиях.
- Код 12.22, кабинет семнадцать.
- О, как вовремя, - произнес Вадя, глядя на меня.
- Ну, давай, Андрей, ни пуха, - жалостливо выдавил Семен.
Судя по внутренней обстановке медицинского кабинета, я пришел к выводу, что на корабле вообще уделяется довольно много, если не сказать чрезмерно много, для релаксации сотрудников.
С одной стороны, это как бы хорошо - забота о душевном равновесии, которое, как известно, вещь довольно хрупкая. А с другой - столько отвлекающих внимание предметов, что напрашивается вопрос: от чего они должны отвлекать внимание? Вот и это помещение содержало в изобилии элементы развлекательного характера, без которых медицина могла бы вполне обойтись.
Например, здесь вместо лаконичных белых стен были установлены голографические фотообои с динамической подсветкой. На них порхали бабочки, взмывали в небо стаи ярких птичек, а красивые женщины в бикини прогуливались по золотым пляжам на фоне лазурных волн.
Также в кабинете отчетливо ощущался какой-то сладковатый цветочный запах, но я не мог определить сорт этих цветов. Поскольку медицинский кабинет, как и все на этом корабле, был довольно больших размеров, он разграничивался на зоны, обозначенные табличками: "Зона диагностических работ", "Зона исследовательских работ" и прочее.
Я направился к табличке "Зона первичной консультации" и остановился около полумягкого кресла с высоким подголовником напротив врачебного стола, за которым озабоченно склонился доктор с усталым, но добрым лицом. Его почти полностью скрывал
информационный экран, где медики хранят наборы файлов, слайды рентгенов и обследований.
- Доброй ночи. Садитесь. Проблемы по здоровью имеются? - что-то записывая в планшет, поинтересовался доктор.
- Я думаю, моя кровь вам подскажет больше, док! Видимых признаков в течение жизни не наблюдал.
- Что ж, забор крови и анализ занимают порядка тридцати секунд. Это стандартная процедура.
Док поднес медицинский пистолет к пальцу, послышался щелчок. Боли не было - иглы смазаны анестетиком.
- 12.22, позовите следующего. Все в порядке.
- Это все?
- А вы что хотели? Полное медобследование? Вас слишком много! Пройдите дальше, отметьтесь в зоне диагностических работ.
Я с неохотой покинул гостеприимное кресло, где бы с удовольствием вздремнул часок-другой, и вдоль обоев, на которых по степи проносился табун джейранов, приблизился к медсестре, чтобы оставить отпечаток пальца в планшете для отметок о посещении.
Надо сказать, что внешность этой, если можно так выразиться, "эскулапки", полностью соответствовала девизу "время остановилось".
Необычайно яркий макияж девушки выглядел весьма по-боевому, хотя обычно медицинским работникам запрещено подобное. Видимо, ее обязанности ограничивались исключительно снятием отпечатков. Длинные накладные ресницы вздымались над фиолетовыми веками, усеянными блестками; в лиловых губах торчали золотые булавки для пирсинга, а в довольно милом носе - изумрудное кольцо. Кажется, я видел подобное в старинных фильмах, которые когда-то смотрели родители.
Она взглянула на меня своим сногсшибательным в прямом смысле взглядом и нежным сопрано попросила "подождать минуточку", пока на информационный стол загрузится мое
личное дело. Будучи не в силах вынести созерцание столь специфичной особы, я стал рассматривать шкафы, где за плексигласовыми стеклами стояли всевозможные колбы и пробирки.
Тут меня ожидал еще один сюрприз - набор инструментов для вскрытия, которыми обычно пользуются в исследовательских институтах закрытого типа. Ошибиться я не мог, потому что точно такие же мне с гордостью демонстрировал приятель детства, работавший на Земле в одном из таких институтов. Названия некоторых из них я запомнил навсегда (ввиду их особых функций).