— Хорошо. Крыши там нет, поэтому нам нужно будет сделать навесы. Боннер и Снежок идут со мной, и мы принесём какие-нибудь ветки. И нам нужен будет огонь. Луна, Бокоход, вы отвечаете за него.
Он посмотрел на их лица, которые сияли в сгущающейся темноте, как монеты. Это был первый раз, когда они исчезали из поля зрения друг друга с того момента, как проснулись, и даже Снежок ощутил острую боль неуверенности.
— Не заходите слишком далеко, — мягко сказал Ахмед. — Мы здесь одни. Похоже, никто не придёт нам на помощь. Но с нами всё будет в порядке, пока мы будем сохранять осторожность. Если что-то пойдёт не так — что угодно — кричите или воспользуйтесь своим пистолетом, и остальные прибегут. Понятно?
Они кивнули и зашептались. Затем они скрылись в сумерках, целеустремлённо выполняя поставленные задачи.
Внутренняя часть церкви была просто ещё одним участком земли, поросшим растительностью. С одной стороны находилась насыпь, которая когда-то могла быть алтарём, но скамеек или распятий, молитвенников или свечей просто не было. Крыша зияла дырой, в которую было видно небо, без единого следа деревянных конструкций, которые должны были когда-то перекрывать пространство между этими тонкими прочными стенами.
Под построенными навесами, на подстилке из кустарника, с листвой в качестве одеял, ночь обещала быть не такой уж некомфортной. Они все прошли множество тренировок на выживание; по сравнению с ними это было не так уж и плохо.
Они пользовались своими наборами для выживания, жевали сушёные бананы и вяленую говядину. Они не ели ничего из лесных плодов. Снежок подумал, что в этом была некоторая доля суеверия, словно они хотели максимально долго цепляться за то, что осталось от прошлого, перед тем, как предать себя в руки этого странного нового настоящего. Но в том, чтобы привыкать к этому постепенно, не было ничего плохого. Ахмед показывал хорошее знание психологии, позволяя это. Ведь в долгосрочной перспективе результат всё равно был бы один и тот же.
Все они были довольно сильно измотаны многокилометровой прогулкой в свой первый день за стенами Ямы. Снежок спрашивал себя: как бы они чувствовали себя, если бы им действительно пришлось бы сражаться; возможно, эта стратегия не работала бы так, как представляли себе те, кто её планировал. И у них у всех были проблемы с ногами — боль и натёртые пузыри. Дала о себе знать проблема отсутствия носков. Снежка волновал слишком быстрый расход их ограниченных запасов мазей. Завтра им нужно было что-то с этим делать.
Но в том, что они прятались среди остатков человеческой постройки, было что-то успокаивающее, словно они всё ещё находились в объятиях цивилизации, из которой вышли. Тем не менее, они поддерживали горение костра всю ночь.
Снежка успокаивала мысль о том, что он слишком устал, чтобы слишком напряжённо думать. Однако он проснулся.
Он перевалился на спину, ощущая беспокойство. Воздух был жарким — чертовски жарким для английской весны: возможно, изменился климат, сошло с ума глобальное потепление, или что-то в этом роде. Кусок неба, окаймлённый остатками стен, был усеян звёздами и покрыт в разных местах облаками. Висел серп луны, слишком узкий, чтобы затмить своим светом звёзды, которые, насколько он мог заметить, остались неизменными с тех пор, как его сосредоточенное лицо наблюдало за ними в детстве. Он прошёл небольшой курс астрономии в ходе тренировочных упражнений в пустыне с целью ориентации на местности. Он начал искать созвездия. В небе была Кассиопея — но знакомые W-образные очертания дополняла шестая звезда. Горячая молодая звезда, которая, возможно, зажглась уже после того, как он вошёл в Яму. Какая странная мысль.
— Я не вижу Марса, — прошептал из темноты Бокоход.
Это заставило Снежка вздрогнуть: он не знал, что Бокоход не спит.
— Что?
Бокоход указал в небо, его рука была видна чёрным силуэтом:
— Венера. Юпитер. Сатурн, я полагаю. А где Марс?
— Возможно, он уже сел.
— Возможно. Или, возможно, с ним что-то случилось.
— Тогда дерьмово, верно, Бокоход?
Бокоход не ответил.
— Как-то я видел некоторые древнеримские руины, — зашептал Снежок. — Адрианов вал. Он был похож на всё это. Весь зарос, даже известковый раствор весь выкрошился.
— Это явление иного масштаба, — пробормотал Бокоход. — Даже для Древнего Рима. У нас была глобальная цивилизация, перенаселённый мир. Всё было взаимосвязано.
— И что, ты думаешь, случилось?
— Не знаю. Возможно, это тот долбаный вулкан. Голод. Болезни. Всюду беженцы. И в итоге, предполагаю, война. Я рад, что не окунулся в это.