Тем не менее, охотиться было легко. Снежок, движимый желанием поэкспериментировать, установил несколько ловушек. Они сработали. Зайцы и полёвки выглядели на удивление ручными. Если подумать, то это ещё один плохой знак, потому что он означал, что до этого они не видели людей.
В конце второго дня Ахмед собрал их в руинах церкви, усадив неровным кругом на изъеденных каменных блоках.
Снежок заметил небольшие изменения в группе. Луна потупила взгляд, избегая смотреть в глаза остальным. Боннер, Ахмед и Бокоход с подозрением смотрели друг на друга и на Снежка.
Ахмед поднял пустую упаковку от сухого пайка:
— Мы не можем оставаться здесь. Мы должны выработать план действий.
Боннер покачал головой.
— Важнее всего будет найти других людей.
— Нам нужно посмотреть правде в глаза, — сказал Бокоход. — Никаких других людей нет — никого из тех, кто смог бы помочь нам, во всяком случае. Мы не видели ни одного. Мы не видели никаких признаков того, что хоть один из них недавно был в этой местности.
— Никаких инверсионных следов, — сказал Ахмед, указав на небо. — Никакого радиосигнала ни на одной частоте. Ни одного спутника. Что-то пошло не так…
Луна притворно рассмеялась:
— Скажи это ещё разок.
— Нам неизвестно, как разворачивались события. Перед самым концом они, наверное, стали хаотическими. Нам так и не дали сигнала к подъёму. В конечном счёте, я полагаю, про нас забыли. Пока мы не вернулись к жизни случайно.
Снежок заставил себя задать вопрос.
— Сколько же прошло времени, Бок?
Бокоход почесал свой нос.
— Сложно сказать. Если бы у нас был астрономический альманах, то, я предполагаю, мы смогли бы вывести эти данные по изменившемуся положению звёзд. Если же этого нельзя сделать, то наше лучшее предположение основывается на зрелости дубравы.
Боннер рявкнул:
— В тебе до хрена дерьмища, ты, тощий ублюдок. Сколько, твою мать, времени прошло? Пятьдесят лет, шестьдесят…
— Не меньше тысячи лет, — ответил Бокоход, и его голос был твёрдым. — Возможно, больше. Вероятно, больше, если говорить откровенно.
Они переваривали эту информацию молча. А Снежок закрыл глаза, представляя, как ныряет в темноту с палубы авианосца.
Тысяча лет. И всё же это значило не больше, чем пятидесятилетний разрыв, который, как он считал, отделял его от жены. Возможно, даже меньше, потому что это просто невозможно было представить.
— Какое-то странное это будущее, — резко сказал Боннер. — Ни реактивных автомобилей, ни звездолётов, ни городов на Луне. Просто кучи дерьма.
Ахмед сказал:
— Нам придётся принять как должное то, что мы не рассчитываем найти кого-то ещё. То, что мы одни. Мы должны строить планы, основываясь на этой посылке.
Бокоход фыркнул.
— Цивилизация рухнула, все мертвы, а мы застряли на тысячу лет в будущем. И как мы думаем строить планы?
— Эта река, вероятно, чистая, — сказал Снежок. — Все фабрики, должно быть, закрылись целые столетия тому назад.
Ахмед с благодарностью кивнул ему.
— Хорошо. В конце концов, мы сумеем что-нибудь построить. Мы можем ловить рыбу, можем охотиться; мы можем начать это с завтрашнего дня. Бокоход, почему бы тебе не воспользоваться своим мозгом для чего-нибудь полезного, и не подумать о рыбной ловле? Придумай, как мы сможем сварганить снасти, сети, ещё какую-нибудь фигню. Снежок, займись тем же самым, но уже насчёт охоты. Если идти дальше, то мы оказываемся перед необходимостью найти где-нибудь место для жизни. Возможно, мы сможем разыскать ферму. Начните думать о том, как расчистить землю, сеять пшеницу, — он посмотрел на небо. — Как вы думаете, какое сейчас время года? Раннее лето? В этом году мы слишком запоздали с урожаем. Но следующей весной…
Бокоход оборвал его:
— И где ты думаешь, что сможешь найти пшеницу? Ты знаешь, что случается, если ты оставишь зерно или несжатую пшеницу? Колосья падают на землю и гниют. Культурной пшенице для выживания нужны мы. А если ты оставишь коров не доёными в течение нескольких дней, они просто сдохнут — у них лопнет вымя.
— Полегче, — сказал Снежок.
— Всё, что я тебе говорю — то, что, если хочешь устроить ферму, тебе придётся начинать всё на пустом месте. Всё, мать твою, сельское хозяйство и земледелие, всё опять и опять из взятых в природе растений и животных.
Ахмед натянуто кивнул.
— Нам, Бок. Не «тебе». Нам. Мы все огребли здесь проблем. Ладно. Так что это мы и будем делать. И в то же самое время мы занимаемся собирательством, мы охотимся. Мы живём за счёт земли. Так бывало и раньше.