Но волнение Нота за неё лежало на таком глубинном уровне, которого он сам не мог понять.
Озадачивающая грусть Правой служила определённой цели. Для неё самой это был сигнал, что она перенесла потерю, что в её мире была пустота, которую она должна была заполнить. И, хотя Нот был неспособен выказывать истинное сочувствие — если ты действительно не понимаешь, что у других людей есть сознание, мысли и чувства, похожие на твои собственные, то ты, возможно, не сможешь проявлять чуткость — знаки печали сестры всё равно вызвали в нём что-то вроде желания защитить её. Он хотел исправить мир для своей сестры: инстинкт, требующий помочь сироте, имел очень глубокие корни.
Но в конечном счёте всеохватная печаль снижала способность к адаптации. Если бы Правая оказалась неспособной оправиться, в итоге он всё равно ничем не смог бы ей помочь. Ему пришлось бы бросить её, и тогда она, несомненно, умерла бы.
Один день сменял другой, и солнце в самой низкой точке своего пути по небу начало заходить за южный горизонт. Сначала короткие ночи напоминали сумерки, и в ясные ночи высокое небо было подёрнуто пурпурно-красной завесой света. Но отлучки солнца за горизонт быстро становились всё длиннее, а время, когда звёзды сияли в синей бездне — всё дольше. Скоро в полярный лес вернётся истинная тьма.
Погода быстро стала холоднее и суше. Теперь дожди шли редко, и в иные дни тепло солнца едва могло просочиться сквозь затяжные туманы. Многие птицы, населяющие полог леса, уже улетели; стая за стаей они пролетали в небе, направляясь в более тёплые земли на юге, провожаемые непонимающими взглядами приматов.
Нот исхудал, его шерсть взъерошилась, а сны были полны сверкающих зубов и острых когтей, видений останков его сестры, пожираемой гигантскими пастями.
Теперь их самой большой проблемой была жажда. Последний дождь был так давно, что верхушки деревьев начали усыхать. И с деревьев уже начали опадать последние увядшие и побуревшие листья. Вскоре Ноту пришлось довольствоваться слизыванием холодной росы с коры по утрам.
В конце концов, гонимые жаждой, брат и сестра начали искать воду на земле. Около ближайшего большого озера они быстро спустились с дерева, оставаясь начеку.
Направляясь к воде, приматы прокрались мимо пары существ, напоминавших миниатюрного оленя. Эти быстрые одиночные бегуны размером с мелкую собаку, с длинным, касающимся земли хвостом, щипали листья и поедали упавшие плоды; они были предками богатой видами группы парнокопытных, в которую однажды будут входить свиньи, овцы, коровы, северные олени, антилопы, жирафы и верблюды. Правая вспугнула лягушку, которая ускакала, протестующе квакая. Она отпрянула и опасливо наблюдала за этим странным существом. Вскоре они увидели ещё больше земноводных — лягушек, жаб и саламандр. В кустах стаями сидели птицы, и их пронзительные крики наполняли сырой воздух.
У Нота было тревожное чувство. На берегу толпились животные: Нот и Правая были не единственными существами, которые страдали от жажды в этих дрожащих от холода джунглях.
Мимо пробежало существо метровой длины, похожее на длиннохвостого кенгуру; это был лептиктидиум, охотник на мелких животных и насекомых. Исследуя землю своим подвижным носом, он побеспокоил фолидоцеркуса, щетинистого предка ежей, который с негодованием ускакал от него, словно кролик. Также здесь было держащееся тесной группой стадо лошадей. Они были крошками: не выше терьера, но с лошадиными головами изящной формы. Эти изящные маленькие существа робко двигались в подлеске. Они шли, опираясь на подушечки пальцев, как кошки, а на каждой ноге у них было по несколько пальцев с копытцами. Их род появился в Африке всего лишь несколько миллионов лет назад. Резкое рычание нетерпеливого хищника напугало маленьких лошадей и заставило их броситься бежать.
Два примата осторожно пробирались сквозь эту экзотическую толпу, двигаясь перебежками, замирая и снова бросаясь вперёд.
Поверхность самой воды была неподвижной, усеянной спутанной растительностью, мёртвым тростником и цветными пятнами водорослей. В некоторых местах уже образовались тонкие корочки льда. Но по открытой воде бродили водяные птицы — предки фламинго и шилоклювок, а на поверхности вяло раскинулись огромные кувшинки.
Над открытой водой на шёлковой нити висел паук, и летали огромные муравьи, каждый длиной с ладонь человека, которые собирались основать новые гнёзда. Сквозь этот рой насекомых, хлопая крыльями, летала семья изящных летучих мышей. Недавнее творение эволюции, новые летучие млекопитающие, похожие размерами и хрупкостью на бумажного змея, хватали насекомых зубами. Примитивная костистая рыба плеснула по поверхности воды и проглотила воздушную добычу; то же самое сделал и извивающийся угорь.