— Ну…
— Не по нутру мне такое сравнение, Николай Александрович! Наш народ терпилой никак не назовёшь.
— Ну, не знаю… В одном ты прав, Дмитрий Павлович — с нашим народом реки вспять можно повернуть и, Кавказы распахать — если, правильно к нашему народу подойти! Живётся, вот только этому народу плохо… А, почему?
Бугров немного помолчал, как будто «подвиснув»…
— А, что такое «жить хорошо»? — спрашиваю я миллионера, — как сам то считаешь? Когда брюхо каждый день сыто?!
— Ну, про то, всяк по-своему сулит… Я вот, бывает, со своими работниками веду беседы в праздники. Спрашиваю: «Что, мужики? Трудно вам жить?» — «Да… Трудновато живётся, Александрович!». — «Ну а как, по-вашему, мне сделать так — чтоб вам жилось легче?» Молчат! Но, глаза прячут — значит, думают они об чём-то…
— Конечно, думают! Думают о том, что им «полегче» жить будет — если, ты ими своим богатством «поделишься».
— Думаешь, я не знаю? Одного они не понимают: «богатство» моё, не велика «легкость» есть — а, моя ноша тяжкая и рабство египетское!
— Все мы, по сути своей — рабы божьи и дела нашего…,- согласился я, — я надрываюсь, чтоб нажить миллионы, а мой рабочий и, копейкам рад — вот и, вся разница. Вот это и, надо им в голову вбивать, пока им мозги — кто-нибудь другой, набекрень не свихнул!
Сделав вид, что не понял, Бугров продолжил свою «философию»:
— Да… Мелет нас адская мельница в пыль, мелет до самой смерти… Все в этом мире на кого-то и, за что-то работают — кто ж спорит?! Моему рабочему, даже легче — он понимает, что пуп надрывает, чтоб прокормиться самому и прокормить свою семью… А, я для чего?
— Ну, так не работай — раз не понимаешь, Николай Александрович…
— А, я не могу не работать! Я работу люблю.
— Ну, так работай — раз любишь и, ни о чём не думай!
— Да, как не думать, то?! Иной раз, встанешь ночью… Да и, вздумаешь в темноте ночи свечу зажигая — какой всё-таки смысл в моей работе? Ну, я богат. Препокорнейше, за то Господа нашего возблагодарю! …И, ВСЁ?! И так, на душе отвратно становится… Жить не хочется!
Я немного потерял терпение от его душевных терзаний! С жиру бесится купчина:
— А, ты залезь, Николай Александрович, на колокольню повыше, раскрой глаза поширше и глянь окрест — может, обрыщешь ты смысл своей работы и, вообще — смысл всей своей жизни?
Бугров изумлённо вытаращил на меня глаза:
— На выше, чем — моя, «колокольню»?!
— На государственную колокольню, Николай Александрович — на государственную!
Помолчав, Бугров спросил:
— Объясни, Дмитрий Павлович — что-то не пойму я ничего, про то — что ты мне глаголишь…
— Побывал я в Америках, на тамошних заводах… Отстали мы, Николай Александрович, сильно отстали! Как до Петра Алексеевича мы теперь — по сравнению с немцами!
При упоминании про «царя-Антихриста» Бугров, как сторонник старообрядческого культа, поморщился… А я продолжил:
— Война серьёзная случись, у государства Российского не будет для войска современного оружия в достатке. А немец будет так воевать — как и, работает: машинами, то есть! …Кто больше скосит ржи: наш мужик серпом или косой-горбушей, или немец — конной косилкой?
— Знамо дело — немец…
— Вот, вот: И, БУДЕТ ОН — НЕМЕЦ, КОСИТЬ НАШ «ХОРОШИЙ НАРОД», ВМЕСТЕ СО ВСЕМИ ЕГО «ДЕВИЧЬИМИ МЕЧТАМИ», КАК КОСАРЬ КОСИТ ПЕРЕСПЕЛУЮ РОЖЬ!!!
Главное чё? Главное — сказать так, чтоб в душу запало! Но, не так прост Николай Александрович, не так прост:
— Так, купить можно оружие! У немцев и, купить и твоих американцев!
— На, что? На какие шиши, извиняюсь? На деньги, вырученные от продажи неочищенного фуражного зерна — в виде податей, отобранного у мужика?! Так, ведь перекроют нам «дыхалку» — порты, то есть…
— Деньги взаймы можно взять…,- всё менее уверено спорил со мной Бугров.
— Хорошо… Взяли денег взаймы, купили оружие в Америке. …А, кто с этим оружием воевать будет? Поставь мужика из деревни на твою паровую мельницу — на котором часу ему руку оторвёт, если не голову?! Или и, людей тоже — у немцев купить прикажешь?
— А, офицеры? Дворяне — их благородия?!
Я, громко — в полный голос рассмеялся:
— ХАХАХА!!! Сам понимаешь, Николай Александрович, «их благородия» — в большинстве своём, от простого мужика отличаются только тем, что умеют перед своими блядями по-французски изъясняться!