Закрывшись в рулевой рубке, Елари не только форматировала и без того пустую память компьютера. Она сжигала в утилизаторе ампулы, шприцы и пульверизатор. Когда на панели загорелся зеленый огонек, обозначающий, что мусор превратился в неопознаваемый набор молекул, Елари вышла навстречу двум гинопосцам. И взгляд одного из них остановился на ней.
Люди умирали от невыносимых пыток, а она, Елари, сидела в каюте гинопосца и дрожала от страха и боли. Боль каждого узорга, казалось, эхом отдавалась в ее теле. Но только крепче сжимались кулаки: «Я должна, должна, должна!..»
Ирцарио проглотил наживку. И чем глубже крючок проникал внутрь, тем острее Елари ощущала, что давится таким же крючком. Гормоны, сходя с ума, толкали ее в объятия заклятого врага. Елари устала с ними бороться, устала изображать ненависть.
«Что будет потом? — спрашивала она Уртана перед операцией. — Когда всё закончится, я смогу избавиться от…»
Она не нашла подходящих слов. Уртан улыбнулся ей.
«Елари, милая… Когда всё закончится, тебя, скорее всего, не будет в живых. Но если ты каким-то образом уцелеешь, то организм вернется к исходной точке, пусть не сразу. Твое сердце отвернется от Ирцарио, и ты продолжишь сохнуть по своему драгоценному Виану, который, наверное, уже давно скончался, отравившись некачественным алкоголем».
Но Виан Лейст не скончался. Он, неучтенным элементом, вмешался в сложный и опасный план. И план полетел к дьяволам в преисподнюю.
Елари могла поименно перечислить всех узоргов на том корабле. Все они погибли, мысленно желая ей удачи. А вот перечислить тех несчастных, что погибли на заправочной станции, она не могла. Потому что валялась без сознания, пока Лейст убивал их.
Она хотела отдать свою, ставшую никчемной, жизнь ему. А очнувшись, узнала, что опять испачкалась в крови с головой. И вот теперь — снова. Снова…
Надин, не очень твердо держась на ногах, вышла перед собравшимися в зале мятежниками, окинула их взглядом.
— Ланс перешел границу, — сказала она. — Послал против мирных митингующих горожан вооруженные силы.
Она тронула браслет, и рядом с ней появилась голограмма с чередующимися нечеткими снимками. Фотографировали частью с земли, частью — уже с воздуха. Улепетывающая команда операторов не забыла, за что их прикармливают.
Бегущие люди. Десяток бронетранспортеров. С ног до головы затянутые в черный пластик солдаты с автоматами поливают пулями мирных граждан.
Последними появились два снимка, сделанных Елари. Лежащие вповалку тела ослепленных соратников и зависший над головой круглый, похожий на летающую тарелку из детских сказок, воздушный корабль. Именно воздушный, не космический. Эта штуковина взаимодействовала с гравитационным полем, и чем выше поднималась, тем тяжелее приходилось двигателям.
— Нужны ли еще какие-то доказательства тому, что правительство начало войну против своего народа? — воскликнула Надин.
— И что мы сделаем? — послышался издевательский голос. — Нарисуем еще более красивые плакатики?
Елари повернулась на голос, увидела щуплого паренька лет двадцати пяти. Он сидел у стены, сложив на груди руки, и пытался изображать высокомерное презрение. Однако получалось у него из рук вон плохо. Парень боялся.
— Об этом я и хотела поговорить, — кивнула Надин. — Как я уже сказала, война началась, а значит, время мирных митингов закончилось. Наш враг — в сердце галактики, на планете, носящей ее имя. Но щупальца его растянулись повсюду. Пусть лично мы не можем поразить гадину в самое сердце, но хотя бы попытаться отрезать щупальце — можем. Братья и сестры, настало время задуматься о том, чтобы начать партизанскую войну. Террор. Диверсии. Все, что только сумеем. Либо — расписаться в собственном бессилии и разойтись по домам.
— Да что мы сумеем? — фыркнул все тот же парень. — У этих ребят — власть, сила, оружие. А мы…
— У нас тоже есть оружие, — отрезала Надин. — И взрывчатка. И как только мы покажем людям, что с нами приходится считаться, люди начнут пополнять наши ряды активнее. И мы станем сильнее. Правда не может проиграть, Андреас!
Молодой человек, внезапно обретший имя, поежился.
— Но что конкретно? — Это спросила девушка из середины зала. — На что мы направим наш удар?
— Мишень номер один — военкоматы. — Надин подготовилась к вопросам. — Важно сделать так, чтобы не погибали люди. Мир должен знать, что мы — не убийцы, в отличие от Ланса. Наша цель — мир и благоденствие, наша цель — справедливость. Мы против того, чтобы наши солдаты гибли из-за глупости и жадности недальновидных политиков!