Ствол пистолета сместился, палец нажал на скобу, и пуля высекла искры из пальцев робота, сжимающих рукоять. Меч качнулся, и Ирцарио с силой направил соскользнувший тесак в грудь.
Так хотелось почувствовать разрезаемую плоть, разрубаемые кости, увидеть кровь… Но лишь скрежет металла о металл возвестил о конце поединка.
Робот замер на пару секунд, потом опустил меч и вернулся на середину зала.
— Тренировка некорректна, — вдруг заявил он безликим электронным голосом, не открывая рта.
Ирцарио сунул пистолет в кобуру, тесак — в ножны.
— Ты поплачь, — сказал он роботу.
— Использовано оружие, не предусмотренное программой, — продолжил робот.
— Больше такого не повторится, обещаю, — развел руками Ирцарио.
Он прошел к двери в дальнем конце зала, больше не обращая на робота внимания. Толкнул её и оказался в мрачной лаборатории.
— Охренеть, — только и сказал он, увидев распростертого на столе узорга, глаза которого уже едва светились.
Узорг приподнял голову, окинул взглядом вошедшего и вновь обессиленно уронил затылок на стол.
— Я слышал выстрелы, — долетел до ушей Ирцарио шепот. — Думал, что-то изменилось. Но вот передо мной стоит очередная гинопосская шавка в синей форме.
— Грубишь, — хмыкнул Ирцарио. — Значит, пока не подыхаешь.
— Кто ты? И чего тебе от меня нужно?
Ирцарио прошел по сумрачной комнатке, напоминающей карикатурную лабораторию маньяка-психопата. Посмотрел, потрогал многочисленные шланги, трубки, вентили. Пленник, не отрываясь, следил за ним взглядом. За этим вниманием ощущалась не только ненависть, но и любопытство. Узорг стосковался по обществу. Годами он видел лишь одного человека.
— Сколько лет это продолжается? — спросил Ирцарио. Он говорил больше сам с собой, но изможденный старик на столе издал в ответ звук, похожий на карканье, после чего закашлялся.
— Прости, — выдавил он хриплым голосом. — Мне не на чем было ставить зарубки, да и солнце сюда нечасто заглядывает.
Ирцарио не обратил внимания на его слова.
— С той планеты мы свинтили лет двадцать пять назад, — продолжал он обход. — Тогда на «Гинопосе» в последний раз царил хаос. Потом пленных брали редко. А если брали, то убивали тут же. Приход, расход… Всё это идёт через несколько инстанций, он бы не стал рисковать. Значит, ты еще оттуда. Один из тех идиотов, что остались.
Узорг слишком долго напрягал шею, глядя на Ирцарио, и, наконец, силы ему изменили. Он с громким вздохом опустил голову.
— Так ты — его сын? Господи…
— «Господи»? — усмехнулся Ирцарио. — Брось, старик. Так он не глумился даже над Иовом.
Ирцарио остановился справа от старика, так тому было удобно, повернув голову, смотреть на него.
— Что с тобой, волчонок? — шепнул старик. — Такое чувство, будто ты мне сочувствуешь.
Ирцарио задумчиво покачал головой. Он всё ещё игнорировал слова старика. Зачем говорить с тем, кто должен умереть? Больше это не доставляло ему удовольствия. Он потянул из ножен тесак. Глаза старика при этом жадно блеснули.
— О… — сказал он. — О… И ты… Не побоишься?
— Чего? — удивился Ирцарио. — Взять грех на душу?
— Огорчить отца.
— Настоящего гинопосца не должна огорчать смерть какого-то узорга. — Ирцарио наклонился к уху старика и произнес еще два слова: — Елари Квинти.
Он едва успел отпрянуть — казалось, что старик вцепится желтыми зубами ему в лицо.
— Она здесь? — вскричал он. — Что с ней? Она… Она жива?
— Понятия не имею, — сказал Ирцарио, поднимая тесак. — И мне искренне жаль, что ты не узнаешь этого. Но из уважения к ней, я подарю тебе то, о чем ты молил все эти годы.
Старик закрыл глаза. Две крохотные слезинки выкатились из-под век и сползли по морщинистой коже. Лицо расслабилось, губы что-то беззвучно шепнули.
Лезвие тесака уже неслось к тонкой шее узорга, когда из зала послышался страшной силы взрыв.
Глава 50
Сердце гулко стучало в груди. Мысли, одна другой страшнее, сменяли друг друга. Аргеной не позволял себе углубляться ни в одну из них. Не время думать, теперь нужно просто действовать.
Сесть в «тачку». Доехать до оружейной. Взять лазерное ружье. Взглядом заставить заткнуться что-то лопочущего дежурного. Снова в «тачку». Смотреть перед собой сквозь защитное стекло.
— Господин Аргеной, — пробился сквозь окутавший сознание туман встревоженный голос Сонлера. — Вы… Ваш поступок осуждают. Лучше бы вам вернуться.
Лучше бы… Все они знают, как ему лучше. Регенератор. Сонлер. Браслет. Робот.
Нестерпимая жажда разрушений навалилась на Аргеноя. Он дал себе зарок положить конец всякой власти над собой. Это он — власть, он — сила, и никто, ничто не может возвышаться над ним.