Что же во имя старейшин...?
Века скрытности в тенях не подготовили Селену к виду воздушного призрака над ней. Она никогда не видела ничего подобного этому существу, как в смертной, так и в бессмертной области. Фестончатые крылья летучей мыши стремительно несли фигуру из виду. Она полетела на юг, туда, откуда она пришла.
Селена застыла как вкопанная. Страшная мысль проснулась в ней. Может это был ... Маркус? Она видела крылатое существо лишь несколько секунд, но что-то в нём заставило ее встревожиться. У старейшин не было крыльев, по крайней мере до сегодня, но многое могло измениться за последние несколько часов. Внезапный холодок пробежал по её спине, когда она вспомнила кровь Палённого, растекающуюся по полу склепа старейшин, под которым Маркус висел в покое. Что Виктор повторил, незадолго до того как размозжить череп ликана учёного?
«Наследник Корвинуса находится здесь, всего в трёх шагах от тебя».
Он имел в виду самого Маркуса. Неужели одинокий старейшина в действительности обладал такой же генетической особенностью, как Майкл? Неужели Маркус тоже стал гибридом?
Сама мысль наполнила её ужасом, особенно когда она вспомнила, что крылатый объект летел на юго-запад.
К Майклу.
Одержимая внезапным страшным предчувствием, она развернулась и побежала назад, путём которым она пришла. Ее сапоги топтали глубокие следы которые она ранее оставила на снегу. Она бежала сквозь лес так быстро, как ее натренированные ноги могли нести ее. Все мысли, добраться до Ордогаза, были забыты. За столетия Селена научилась доверять своим инстинктам, и сейчас эти инстинкты подсказывали ей, что Майкл был в смертельной опасности. Крэйвен и особняк могут подождать.
«Я иду, Майкл!» — отчаянно думала она. У крылато призрака была фора, но Селена, не обращая внимания на это, продолжала бежать. Она не собиралась отказываться от Майкла без боя, независимо от того, какого рода существо преследует его. Она молилась, о том, чтобы он по-прежнему был безопасно заперт в скрытом бункере. «Береги себя», — умоляла она его молча, — «Не принимай никаких безрассудных решений».
Подол её чёрного плаща развевался за ней, пока она бежала.
***
К облегчению Майкла, полицейские одарили его лишь беглым взглядом, прежде чем вернутся к своей еде. Они, казалось, были больше заинтересованы в своём завтраке, чем новоприбывшем. Остальные посетители таверны также оставили его в покое.
«Хвала небесам за небольшую помощь», — подумал он.
Найдя пустой стол, он опустился на скамью. После долгого похода по снегу, он чувствовал себя хорошо, будучи вне холода. Усталого вида буфетчица приняла его заказ, и он с нетерпением стал ждать своей пищи. Его желудок зарычал, как голодный оборотень. Он облизал губы в предвкушении.
«Боже, мне кажется, что я могу съесть целую лошадь». Он вздрогнул при мысли о пакете плазмы, который он оставил в старой шахте. Он был голоден, но не настолько.
Пока.
Ощущения начали возвращаться к пальцам рук и ног к тому времени, как буфетчица вернулась с его заказом. Она поставила большую тарелку paprikas krumpli (картошка с перцем, паприкаш из картофеля) перед ним, вместе с кружкой горячего кофе. Он не мог пожаловаться на размер порции: нарезанный кубиками картофель и перечный соус практически переполняли тарелку. Пряный запах перца заполнил ноздри. Это была жирная тяжёлая пища, именно то, что ему сейчас было нужно.
И все же ... он колебался, прежде чем приняться за пищу. Слова Селены вернулись к нему: «Обычная пища будет смертельной».
Она это буквально имела ввиду?
Лучше есть медленно. Он пронзил кусок картофеля вилкой и осторожно откусил. Он жевал пищу медленно, готовый выплюнуть сразу, если он испытает какие-нибудь побочные эффекты. Вопреки предупреждениям Селены, однако, вкусное блюдо хорошо пошло. Лучше, чем хорошо, на самом деле; вкус был восхитителен. Отбросив осторожность на ветер, он начал закидывать пищу в рот, с жадностью пожирая её. Но он всё ещё не мог есть достаточно быстро. Через несколько мгновений, он закончил половину тарелки, подумывая о заказе второй порции.
«Нужно запомнить», — подумал он.
Затем оно его настигло. Внезапный приступ тошноты захлестнул его, заставив его, давится, и брызгать слюной. Горячая еда полезла обратно в горло. Он выпил всю чашку кофе, чтобы попытаться вымыть его обратно, но тошнота стала только хуже. Он стиснул челюсти, чтобы не вырвать на свой стол.
«Вот дерьмо!» — подумал он, — «Селена была права».
Его тело отвергало пищу.
Программа теленовостей продолжала гудеть на заднем плане. Майкл игнорировал вещание до двух английских слов прозвучавших на фоне венгерского: