Формирующіеся учрежденія принадлежатъ къ самымъ опаснымъ; еще за долго до того, какъ они становятся оффиціальными, государственными учрежденіями, еще до полученія хартій изъ рукъ какого-нибудь государя, или представителей народа, они стремятся жить на счетъ общества и создать изъ своихъ интересовъ особую монополію. Такъ корпоративный духъ людей, получившихъ дипломъ изъ одной и той же высшей школы обращаетъ всѣхъ «коллегъ», какъ бы они хороши ни были, въ безсовѣстныхъ заговорщиковъ противъ общества, заключившихъ союзъ въ интересахъ собственнаго благополучія; этотъ духъ обращаетъ ихъ въ хищниковъ, которые станутъ обирать прохожихъ и дѣлить между собою добычу... Посмотрите на этихъ будущихъ чиновниковъ, еще въ коледжѣ въ своихъ нумерованныхъ кэпи или въ университетѣ въ бѣлыхъ или зеленыхъ шапочкахъ! облекаясь въ форму, они, можетъ быть, не давали никакой присяги, но отъ этого они ничуть не менѣе подчиняются духу касты и настойчиво стремятся избирать для себя благую часть. Попробуйте затронуть спесь старыхъ политехниковъ: попытайтесь устроить такъ, чтобы какой-нибудь человѣкъ съ заслугами занялъ мѣсто въ ихъ рядахъ и раздѣлилъ бы съ ними обязанности и почести. Самый могущественный министръ не могъ бы добиться этого. Ни за что не примутъ — «выскочку». Что до того, что инженеръ, дѣлая видъ, будто онъ не позабылъ изученнаго съ такимъ трудомъ ремесла, строитъ непрочные мосты, слишкомъ низкіе туннели, непрочныя стѣны резервуаровъ, — нужно чтобы онъ прежде всего окончилъ высшую школу, и чтобы онъ имѣлъ честь принадлежать къ числу «pipos».
Соціальная психологія учитъ насъ относиться съ недовѣріемъ не только къ сложившейся власти, но и къ той, которая находится еще въ зародышѣ. Необходимо также тщательно разъяснить себѣ, что значитъ на практикѣ, имѣющія, повидимому, невинный или даже соблазнительный смыслъ слова: «патріотизмъ», «порядокъ» и «соціальный миръ». Безъ сомнѣнія — любовь къ отечеству — очень естественное и почтенное чувство: для изгнанника въ высшей степени отрадно слышать звуки родной рѣчи и увидѣть снова мѣста, которыя напоминаютъ родину. Любовь человѣка простирается не только на вскормившую его почву, на звуки рѣчи, которые усыпляли его въ колыбели, она относится также къ сынамъ его родной страны, съ которыми у него одинаковыя представленія, чувства и привычки, и наконецъ, если онъ человѣкъ съ возвышенной душой, онъ отдается всецѣло чувству солидарности съ тѣми, нужды и желанія которыхъ ему близки. Если патріотизмъ заключается въ этомъ — какой человѣкъ съ сердцемъ не патріотъ. Но почти всегда это слово скрываетъ въ себѣ смыслъ не имѣющій никакого отношенія къ «общности чувствъ» (Сенъ Жюстъ) или «любви къ странѣ своихъ отцовъ».
По странному противорѣчію никогда не говорили объ отечествѣ съ такой шумной аффектаціей, какъ съ того времени, когда оно готово раствориться въ великомъ отечествѣ всего человѣчества. Повсюду развѣваются національныя знамена, особенно у воротъ кабаковъ и на увеселительныхъ домахъ. «Правящіе классы» повсюду трубятъ о своемъ патріотизмѣ, благоразумно помѣщая свои фонды заграницей и вступая въ торговыя сдѣлки съ Вѣной или Берлиномъ, торгуя всѣмъ, что имъ обѣщаетъ доходъ, вплоть до государственныхъ тайнъ. Даже ученые, забывъ время, когда они составляли всемірную интернаціональную республику, говорятъ теперь о наукѣ французской, нѣмецкой, итальянской, какъ будто можно подъ присмотромъ жандармовъ заключить въ границы познаніе фактовъ и пропаганду идей. Превозносится протекціонизмъ для произведеній ума, какъ для рѣпы или для хлопчато-бумажныхъ издѣлій. Но пропорціонально этому суженію мозговъ крупныхъ ученыхъ расширяется мысль малыхъ. Люди, стоящіе на верху, поневолѣ сокращаютъ свои владѣнія и утрачиваютъ свои надежды по мѣрѣ того, какъ мы — бунтовщики овладѣваемъ вселенной и расширяемъ свои сердца. Мы находимъ себѣ товарищей по всему земному шару, отъ Америки до Европы, и отъ Европы до Австраліи. Мы употребляемъ одинъ и тотъ же языкъ — языкъ борьбы за однѣ и тѣ же интересы, и близокъ моментъ, когда мы вдругъ окажемся объединенными на общей тактикѣ и на общемъ лозунгѣ. Наши союзы возникаютъ во всѣхъ уголкахъ міра.