Самые древние расы почти не признавали роли отца, полагая, что ребенок целиком происходит от матери. Они считали, что дети напоминают отца из-за близости с ним, либо же верили в то, что дети «помечаются» таким образом, потому, что мать хотела, чтобы они были похожи на отца. Позднее, с переходом от матриархата к патриархату, всю заслугу за появление ребенка отец стал приписывать себе, и многие табу, касавшиеся беременной женщины, впоследствии распространились на ее мужа. Когда приближался срок разрешения от бремени, будущий отец прекращал работать, а с началом родов он, как и жена, ложился в постель, проводя там от трех до восьми дней. В отличие от жены, которая могла встать на следующий день, чтобы заняться тяжелой работой, муж оставался в постели и принимал поздравления; всё это было частью ранних нравов, направленных на то, чтобы утвердить право отца на ребенка.
Поначалу муж обычно уходил жить в клан жены, однако в более поздние времена — после того, как мужчина выплачивал назначенную за невесту сумму или же отрабатывал ее, — он мог забирать жену и детей в свой род. Переходом от матриархата к патриархату объясняются кажущиеся в иных условиях бессмысленными запреты на одни типы браков между двоюродными родственниками, в то время как другие браки при такой же степени родства были разрешены.
С отмиранием нравов охотничьего периода, когда занятие скотоводством позволило мужчине контролировать основной источник пищи, матриархат быстро отошел в прошлое. Так произошло просто потому, что матриархат не мог успешно конкурировать с новым укладом — патриархатом. Власть мужчин, являвшихся родственниками матери, не могла соперничать с властью, сосредоточенной у мужа-отца. Женщине было не по силам совмещать беременность с каждодневным руководством текущими делами и растущими домашними полномочиями. Появление практики кражи и позднее купли жен ускорило отмирание матриархата.
Эпохальный переход от матриархата к патриархату — одно из наиболее радикальных и резких преобразований, когда-либо осуществленных человеческим родом. Эта перемена сразу же привела к усилению социальной активности и ускорила эволюцию семьи.
Семья в эпоху патриархата
Возможно, что инстинкт материнства приводил женщину к супружеству, однако именно большая сила мужчины в сочетании с воздействием нравов фактически принуждала ее оставаться в браке. Пастушеский образ жизни вел к созданию новой системы нравов — патриархальной семьи; и основой единства семьи в период господства нравов, присущих эпохе скотоводства и раннего земледелия, была деспотичная и беспрекословная власть отца. Любое общество, будь оно национальным или родовым, прошло через стадию автократической патриархальной власти. Скупое внимание, уделявшееся женскому полу в эпоху Ветхого Завета, является истинным отражением нравов скотоводов. Все древнееврейские патриархи были скотоводами, что подтверждается фразой: «Господь — Пастырь мой».
Мужчина был не более повинен в невысоком мнении о женщине, бытовавшем в прошлые века, чем сама женщина. Она не смогла завоевать социального признания в первобытные времена, ибо не действовала в чрезвычайных положениях — не совершала эффектных подвигов и не проявляла героизма в кризисных ситуациях. Материнство было явным препятствием в борьбе за выживание; материнская любовь делала женщин плохими защитницами племени.
Кроме того, первобытная женщина неосознанно попадала в зависимость от мужчины, восхищаясь его драчливостью и мужественностью. Такое прославление воина усиливало мужское тщеславие, в равной мере подавляя тщеславие женщины и делая ее более зависимой. Военная форма и сегодня заставляет трепетать женское сердце.
У наиболее развитых рас женщины являются не такими крупными или сильными, как мужчины. Будучи слабее, женщина становилась более тактичной. Она быстро научилась пользоваться своей половой привлекательностью. Она стала более внимательной и консервативной, чем мужчина, хотя чуть более легкомысленной. Мужчина превосходил женщину на поле брани и на охоте, но испокон веков проигрывал женщине домашние сражения.
Скотовода кормила его отара, однако на протяжении пастушеской эпохи женщине еще приходилось добывать растительную пищу. Первобытный человек чурался земли: она была слишком мирной, слишком неувлекательной. Кроме того, бытовало давнее суеверие, согласно которому женщина — от природы мать — выращивает более богатый урожай. Сегодня во многих отсталых племенах мужчины приготавливают мясо, а женщины — овощи, и когда примитивные австралийские племена находятся в пути, женщины никогда не притрагиваются к дичи, а мужчины не останавливаются, чтобы выкопать корень.