Керр пишет об австралийских аборигенах: «Незнакомцы неизбежно смотрят друг на друга как на смертельных врагов», и австралийцы никогда не преминут «убить всех чужаков, которые попадают им в руки». То, что фон Пфейл говорит о племени канака с архипелага Бисмарка, относится ко всем меланезийцам. Он пишет: «Любой человек из деревни, расположенной за пределами маленького района, который люди канака считают своим домом, расценивается как чужак, а следовательно, враг. Существование вне родной группы столь небезопасно, что «ни один канака не может без риска для жизни попытаться посетить район, где обитает племя, с которым его родная группа не находится в очевидно дружеских отношениях».
В Африке существует такое же положение дел, усугубленное рабством и каннибализмом. «В Африке есть места, – говорит Макдональд, который прожил там двенадцать лет, – где трое мужчин не могут отправиться вместе в путь из-за страха того, что двое из них объединятся и продадут третьего». О ба-гуана говорят, что «они убивают и съедают любого, кто попадает в их руки». Эта практика распространена и во многих других регионах Черного континента. Описывая условия жизни в Восточной Африке в 1850 году, Дандас утверждал: «Говорят, что в то время ни один человек не уходил далеко от своей деревни в одиночку; никто не мог пройти нескольких миль без того, чтобы не столкнуться с людьми, высматривающими, кого бы ограбить или убить». Другие авторы говорят о жителях Восточной Африки как о подозрительных людях, не доверяющих никому из чужаков. В Британской Центральной Африке, если человек посещал деревню, в которой его не знали, он подвергался риску быть обращенным в рабство, даже если принадлежал к тому же самому племени. Коренные жители Нигерии могут приветствовать и развлекать гостей, но эти гости на следующий день по дороге будут ограблены или проданы в рабство. Сложность путешествий по Конго красочно описана Уиксом, который утверждал, что «мужчины и женщины, путешествующие в одиночку, вдвоем или втроем там, где их не знают, подвергаются риску быть схваченными и проданными в рабство. Подобные беззащитные путешественники прячутся днем и продвигаются к пункту своего назначения только ночами».
Такое положение дел породило интересный обычай, распространенный в племени бангала, который заключался в том, что «когда каноэ, в котором плывут шесть и более человек, приближается к городу, они должны бить в барабан и петь, чтобы уведомить население о своем прибытии; в противном случае их примут за врагов и атакуют. Напротив, приближение каноэ чужаков из соседних городов или районов, не сопровождавшееся барабанами или пением, воспринималось как военное действие. Если они идут с миром, то почему боятся бить в барабаны и петь?». Коренной житель племени лунда (балунда) посоветовал Ливингстону при приближении к деревне высылать вперед гонца. Ливингстон обнаружил, что подобная мера обеспечивала более мирный прием, о своей прежней привычке приходить без уведомления он говорит: «Я иногда входил в деревню и вызывал неумышленную тревогу. Аналогично в древние времена разрисованный дикарь-бритт, приближаясь к деревне, трубил в рог, чтобы предупредить поселенцев о своем прибытии; в противном случае он воспринимался как враг, который пытался подкрасться к ним хитростью».
Даже дружелюбно настроенные эскимосы «относятся к чужакам с большим или меньшим подозрением, а в древние времена незнакомцы обычно приговаривались к смерти». То же самое наблюдалось у американских индейцев. К примеру, Кремони пишет, что «индейцев апачей с малых лет учат относиться ко всем остальным людям как к естественным врагам». Это в большей или меньшей степени свойственно всем индейским племенам, а в особенности сери. Многие племена, живущие в долине Амазонки, настолько враждебны ко всем чужакам, что о самих этих племенах мало что известно.
Свидетельства враждебности к чужакам могут быть найдены даже в истории цивилизованных античных народов – римлян, греков и других, несмотря на то что в целом такая практика не была широко распространена. Греки гомеровского периода не были настолько дикими, чтобы воспринимать всех чужаков как врагов, но пережитки существовавшего ранее положения дел просматриваются, например, в истории царя Эхета, который убивал всех чужаков, или в мифах о циклопах и лестригонах, которые безжалостно пожирали всех гостей. Похожие случаи из жизни диких племен и цивилизованных народов являются легкодоступными, однако приведенных выше иллюстраций должно быть достаточно.