В учебниках биологии много внимания уделяется опытам с плодовой мушкой дрозофилой. Возможность разведения бесчисленного числа рас и искусственных мутантов этой мухи часто приводится как свидетельство в пользу эволюции. Но и здесь также выявляется, что все мутации представляют собой либо рекомбинацию, либо разрушение существующего материала. У мушек деформируются или исчезают крылья, утрачивается пигмент, пропадают конечности и т. п. Из-за отсутствия каких-то отдельных признаков может меняться внешний вид, но новый генетический материал не образуется, а ведь это самое важное для эволюционного учения! Между прочим, различие между мутациями плодовой мушки столь мало, что один из известнейших исследователей в этой области, эволюционист профессор Р.Гольдшмидт сказал об этом явлении: «Даже если бы мы смогли соединить более тысячи этих вариаций в одной особи, все равно это не был бы новый вид, подобный встречающимся в природе». Он также сказал: «Следует помнить, что еще никому не удалось подарить жизнь новому виду».
Выживание наиболее приспособленных?
Вообще говоря, может показаться простым и логичным утверждение, что все многообразие жизни возникло благодаря изменениям, происходившим в последовательных поколениях в процессе их приспособления к окружающей среде. Однако при более пристальном рассмотрении мы видим, что такое утверждение основывается скорее на благих пожеланиях, чем на действительных фактах. Адаптация к изменяющейся среде возможна, но только в определенных границах. Изменение формы клюва или цвета перьев — это одно, а формирование совершенно нового клюва, или перьев, или глаза, сердца, почки, мозга и т. п. — совсем другое! К тому же природа изобилует разнообразными примерами видов, которые никоим образом не являются идеально приспособленными к своей среде обитания и не обладают наилучшей системой, скажем, добывания пищи или воспроизведения потомства. Приведем несколько примеров.
1. Европейский угорь (Anguilla anguilla) живет в пресной воде в реках, протоках и озерах. К концу жизни он предпринимает путешествие в Саргассово море, к берегам Центральной Америки, на расстояние от четырех до семи тысяч километров. Во время этого восьмимесячного морского путешествия он ничем не питается. В Саргассово море он приплывает только для того, чтобы оставить там потомство и умереть. Миграционный инстинкт угря столь силен, что при необходимости он может проползти большое расстояние по суше(!), чтобы добраться до речки, впадающей в море. Какова польза от этого опасного путешествия? Почему он не может нереститься там, где живет, подобно большинству других рыб? Откуда все угри знают дорогу к морю, а затем к берегам Центральной Америки? Возник ли этот обычай благодаря естественному отбору как наилучший способ воспроизведения потомства?
2. Насекомоядные растения, т. е. растения семейства росянковых (Drosera), имеют специальные приспособления, позволяющие им добывать необходимую пищу. Все эти приспособления должны были возникнуть одновременно, так как иначе вся система добывания пищи не смогла бы функционировать. Итак, по воле случая у данного растения должны были одновременно выработаться: вещество, привлекающее насекомое; механизм, позволяющий чувствовать, когда насекомое находится в пределах досягаемости; аппарат захвата насекомого; вещество, необходимое для его переваривания. Является ли столь сложный механизм действительно наиболее эффективным способом добывания пищи, при том что другие растения вполне обходятся без него?
3. Метаморфоз, посредством которого яйца бабочек, жуков, пчел и муравьев превращаются во взрослую форму, представляет собой сложный, хитроумный процесс. На стадии куколки практически все органы личинки разрушаются и их материал используется для построения организма совершенно иного типа. Такой процесс не мог возникнуть случайным образом. Этот механизм должен быть совершенным с самого начала, так как в противном случае из отложенных яиц не смогли бы появиться взрослые насекомые.
4. Утверждается, что у коровы в процессе эволюции развился сложный четырехкамерный желудок, для того чтобы она могла лучше приспособиться к вегетарианской пище. Но почему же лошади, имеющей примерно такой же размер и также питающийся растительной пищей, вполне хватает простого однокамерного желудка?