Рыбаки смолят лодки на берегу, прогоняют на холостых оборотах моторы, подновляют свежими досками рыбный склад. До восхода солнца трогаются в рейсы бригады — ставить неводы на весеннюю рыбу, карася. Карась на Силинке крупный, золотистый. Весной возникают и всегдашние местные проблемы — мало тары и соли, только по большой воде приходят в Ольгохту транспорты с низовьев, из города.
Выше всего ценится в здешнем мужике ловкость. Кто спорит — и сила хороша, если она есть, и башковитость, и все прочее. Но в рыбаке главное — ловкость. Без нее, как без рук. Не перехитришь рыбу, не управишься со сложными снастями, каждая из которых своей ухватки требует. Осенью, когда начинается главная путина — кетовая, нужно за несколько дней успеть больше, чем за все лето. Вот когда рыбаки не спят сутками, не уходят с воды, даже если зубы сводит от холода и влаги, если саднит зашибленная на заездке нога. Но пропала от усталости точность движений — на берег! Одно неловкое движение — и упустишь ценную рыбу…
Когда впервые вышли на лов с колхозной бригадой братья Бобриковы, Анатолий и Александр, было им лет по шестнадцать-семнадцать, не больше. Оба высокие, видные, особенно Анатолий.
Семейство гуранов Бобриковых пользуется в Ольгохте уважением. Два века дает оно селу хороших рыбаков. Гураны — они такие. Крепкие. Даром что из поколения в поколение живут на востоке — духом по-старому костромские или тамбовские мастеровые люди, старинного уклада. И названия сел у них соответственно: поселок Воронеж под Хабаровском, село Пермское возле Комсомольска, село Тамбовка…
Водится за Бобриковыми особая заслуга, неоценимая: бабка Анатолия и Александра, Аксинья, принесла в Ольгохту землю.
Было это в пору ее молодости. Ныло крестьянское сердце Аксиньи. Бродила она по тайге, высматривала, что где растет, и однажды принесла домой мешочек чернозема. Расправила его слоем возле избы, снова ушла в тайгу. Потом окопала невысокой дамбой, от паводка, первый огород. Сейчас в рыболовецком колхозе есть огородная бригада, пригодился опыт бабки Бобриковой!
В первый год лова приглядывались рыбаки к Анатолию. Сомнение вызывало многое в нем. Высокий парень с орлиным профилем и густыми, вразлет, бровями очень уж выделялся среди кряжистых местных мужиков. Нрава он был веселого. К тому же библиотекарша Надя — первая красавица в селе — сама таскала ему на дом книги. Нехорошо. Поглядим, какой он на рыбе…
Путина в тот год выдалась редкая. Сперва хлынул желтобокий амурский карась, «лопата», как его зовут за величину. Потом появился в Силинке толстолоб и желтощек. А пошла кета — забурлила река от рыбьих спин.
Кетовая путина — дело специальное. Неделю, другую движется вверх по течению красная рыба, приплывая в верховья больших и малых притоков Амура на нерест. Пять долгих лет скитается она по теплым морям и океанам, а метать икру возвращается только сюда, на родину, к своим истокам. Спешит рыба, от самого устья Амура ничего не ест, только движется без отдыха, подчиняясь древнему инстинкту. Не всякую кету позволит себе рыбак загнать в невода. Нельзя истреблять самок — иначе откуда возьмется потомство? Только самую необходимую, определенную рыбоохраной малость. Перегораживают колхозные мужики Силинку мостками на сваях — заездками, под которыми — прочные сети, фильтруют рыбу.
Две недели ночевала толькина бригада на заездках. Тащили сети, сваливали рыбу в плоскодонки, сортировали, потрошили, отделяли икру и молоки. Последние двое суток хода кеты Толька вовсе не спал. Рыбья чешуя облепила лицо, под брезентовыми рукавицами запеклись кровавые мозоли — сеть рвалась из рук. А когда заездки сняли и парень задремал у костра, бригадир кивнул на него и сказал:
— А ведь рыбак…
Все получалось у Анатолия.
Начали рубить новую баню — топор словно прилип к руке, ожила дедовская гуранская сноровка, дремавшая в парне. Пересел старший брат Александр на трактор — овощи пропалывать, Толька пригляделся, побегал за машиной и несколько дней спустя сам уселся за руль «Беларуси».
Зимой трудно в Ольгохте с рыбой. Что лежит с осени в подполах — тем и кормятся. Конечно, можно и подледным ловом побаловаться, но какой настоящий рыбак сядет возле лунки с дергалкой? Баловство это, для любителя.
Вычертил Анатолий свою подледную снасть. Кое-что от вентеря взял, кое-что сам придумал. Выточил в колхозной мастерской складные крючья, захватил капроновые сетки и ушел на лыжах к песчаному острову. Там пробил две лунки и закинул сеть. Приволок в село на лыжах, как на санках, добрый центнер щуки. Сдал на склад.