Что он знает, лейтенант Дзудзи, о подлинных методах борьбы против коллективной воли покоренных народов?
Надо будет, усмехается похожий на Будду генерал, подумать о командировке лейтенанта сюда, к теплу. Может быть, стиль его донесений станет более лаконичным, а содержание — дельным. Доихара комкает листочки чужой сероватой бумаги и сует их в угли, под пузатый чайничек. Хлопает в ладоши — пусть придут сюда, в конце концов, музыканты! Пусть издаст свой громоподобный голос барабан «да-дайко»! Ему есть о чем подумать под древнюю изысканную музыку — ему надо подумать об успехе своей новой задачи на Номонхан-Дзикена — на Халхин-Голе.
3.
Строительство нового завода на окраине Комсомольска-на-Амуре, взволновавшее лейтенанта, но оставившее равнодушным его далекого шефа, началось еще летом. Надо думать, узнай Дзудзи профиль будущего предприятия — Доихара не сжег бы его донесение.
Был заложен камень в фундамент первенца металлургии на Дальнем Востоке — завода «Амурсталь». Затевалось предприятие, призванное в корне изменить промышленную карту края, дать восточным районам металл.
Приехала на новостройку по комсомольской путевке и Валя Демина. Такая девушка из Ленинграда. Привез ее из краевого центра Павел Неверов на катере «Партизан» — ее и еще шестерых девчат. Как увидел моторист Валю, стал покашливать, хмуриться, невпопад форсировать скорость судна. На подходе к городу свернул в протоку, чтобы показать новеньким каменистый островок, на прибрежных валунах вдоль которого (он уже бывал здесь) грелись, распластав крылья, громадные бархатные бабочки-махаоны.
И посадил катер на мель. Пришлось девчатам прыгать в воду и выталкивать посудину.
— Сам ты махаон! — кричала потом Валя, выкручивая внизу, в машинном отделении, юбку. Паша выводил катер на течение. — Машешь ушами! Чуть не утопил…
Но улыбнулась. Неверов почувствовал улыбку и принялся насвистывать марш товарища Дунаевского, чего за ним раньше не наблюдалось.
Город уже одевался в камень, прямыми линиями протянулись улицы и проспекты, спроектированные ленинградскими архитекторами, взявшими шефство над таежной стройкой. Тротуары кое-где застланы асфальтом. Словом, застала Валя вполне удобный для житья Комсомольск.
Однако на площадке будущего завода «Амурсталь» все напоминало первые годы города. Стояли по склонам сопок времянки строителей, ползли грузовики-полуторки по глубоким колеям, по колено в болотной жиже трудились сотни корчевщиков.
Жилистый прораб в кепке, раздумывая, куда направить Демину, вслух рассуждал:
— В подсобницы, что ли? Или на рытье котлованов?
— А что будет потруднее?
— Потруднее будет бетонирование. Только это не для тебя, девушка.
— Как так? — широко раскрыла васильковые глаза.
— Бетонирование, — пояснил прораб, — дело мужское. Тяжелое. У нас одни парни в бригадах. Засмеют и тебя, и меня.
— Мы еще поглядим насчет смеха. В какой бригаде есть место?
Прораб прищурился. Новенькая ему понравилась. Невысокая, но, видать, крепкая, загорелая, значок ГТО имеется. В самом деле, попробовать ее, что ли, определить в бригаду бетонщиков? Людей на бетонировании как раз не хватает, а объем работ каждый день растет.
— Пойдем в бригаду Славинского.
— Погоди, где у вас бытовка — переодеться?
— Крайний барак видишь? Там и спецовку получишь.
Из бытовки Валя вышла неузнаваемой, похожей на мальчишку — в темном комбинезоне и кепке, под которую она убрала волосы. За подростка ее и приняли в бригаде Славянского, работавшей на фундаменте будущего мартеновского цеха. Выделили ей тачку-«рикшу», бригадир коротко сказал:
— Как зовут? Валя? Валентин значит. Будешь в паре с Бородулиным.
И подозвал к себе стриженного ежиком парня в галифе:
— Объясни, что и как.
Бородулин подхватил свою тачку, в которой колыхалась серая масса — раствор бетона, и бегом помчался по дощатому настилу в сторону котлована, крикнув Деминой:
— Делай, как я, хлопец.
Тачка, даже порожняя, показалась Вале неимоверно тяжелой. Домчав ее до растворного узла — тогда на площадке было принято работать именно так, в темпе бега — девушка остановилась отдышаться…
В первый день она досадовала, что тачка склепана из толстого листового железа. И жесть сгодилась бы! Но несколько рейсов по настилу с тяжелой ношей убедили ее, что и вес при умелом обращении с ним может стать помощником. Груженая «рикша» несется по инерции, если удерживать ее в строго вертикальном положении. Вот только повороты… На поворотах нужно притормаживать, тратить силы и время.