Считаю неприемлемым предложенный дружественной стороной вариант присылки самолета типа «Арадо» с проводником на борту. Весьма затруднительно будет подыскать пригодную, даже небольшую по размерам площадку для его посадки. Ровные участки вдали от освоенных мест покрыты марями, как здесь называют болота. Позволю себе напомнить, чем закончился несколько лет назад полет в наш район известных авиаторов-женщин Осипенко, Гризодубовой и Расковой. Их машина, характеристики которой вполне сопоставимы с характеристиками «Арадо», вынуждена была совершить посадку с поднятым шасси на болотистый участок, и только меры коллективного спасения (что в нашем случае исключено) сохранили жизнь летчицам. Советские газеты подробно информировали о скитаниях одной из этих женщин в течение недели по тайге в условиях голода.
Кроме того, самолет Осипенко, Гризодубовой и Расковой, благополучно доставив их на восток, уже не мог повторно взлететь и лечь на обратный курс по причине отсутствия пригодной взлетной полосы в месте приземления. Машина была транспортирована в один из индустриальных центров.
Следует иметь также в виду, что все перечисленные сложности отягощаются сегодня особенностями военного времени и усиленным приграничным наблюдением.
Исходя из этого, возьму на себя смелость рекомендовать Вам следующий вариант: доставка гостя должна быть осуществлена подводными средствами в известный Вам район. Если это технически осуществимо, я продумаю и сообщу Вам в кратчайшие сроки детали встречи и маскировки. Но для этого я должен быть немедленно осведомлен о данных проводника, чтобы подобрать здесь подходящий эквивалент. Рост. Вес. Размер обуви.
В случае, если мое предложение будет отклонено и принят вариант «Арадо», следует запланировать акцию на один из зимних месяцев, когда мари затвердевают. Гостя и пилота на непредвиденный случай следует снабдить запасом концентрированных питательных веществ, например, шоколадом марки «Кола».
Эрих Утль получил нагоняй от гауптмана — пленный комиссар не дал пока пригодных сведений о Дальнем Востоке.
Правда, гауптман подтвердил, что японец, четыре раза присутствовавший на допросах Неверова, доволен, он оценил то упрямство, с которым пленный уклонялся, причем неумело и демонстративно, от дачи сведений об Эвороне. Полковник отбыл в Берлин в полной уверенности, что русским есть что скрывать.
Но вторая половина задачи оставалась невыполненной. Берлин торопил подготовку агента-проводника для заброски на Дальний Восток, наступал ноябрь, холодный русский ноябрь, бараки «лазарета» занесло колючим снегом, а Баяндин все еще беседовал с Неверовым в игривом стиле (что было первоначально одобрено гауптманом).
Пленного пока берегли, наказав всего раз, когда вычерченная им схема Комсомольска, его транспортных коммуникаций и промышленных объектов оказалась после проверки фикцией, плодом наглой фантазии и попыткой ввести в заблуждение. Экзекуцию проводил чахоточный надсмотрщик на козлах посреди двора «лазарета», все узники были построены на плацу.
— Говорил же тебе, пришить этого блокмана надо! — сокрушался вечером одессит Вова, приводя Неверова в сознание. — Что они хотят от тебя, политрук?
— Шкурой хотят сделать.
Получив нагоняй, Эрих Утль, соответственно, адресовал его с удвоенной силой своему помощнику, пригрозив, что в случае провала с летчиком отправится на Дальний Восток он, Баяндин. Митька изъявил готовность выполнить любой приказ Германии, но испугался — он понимал уже, что операция предстояла мало сказать рискованная — из нее даже в случае успеха выпутаться живым будет трудновато. После выполнения задания, как только он укажет Эворон, уберут его — чего проще…
Решено было резко изменить тактику и перейти к мерам устрашения.
— Но повторяю, Неверов должен быть цел и здоров, готов к походу.
— Как так, господин обер-лейтенант? Что за меры устрашения получатся?
— Больше фантазии, Баяндин. Приведите сюда кого-нибудь из свежих, например, кавказца, привезенного на той неделе.
Это был спортивного сложения парень из Кобулети, сбитый в ночном бою под Москвой. Захваченный, как и Неверов, после прыжка с парашютом. Павел так и не узнал, как зовут грузина. Митька привязал его к подлокотникам кресла в «амбулатории», в соседнем кресле, напротив, поместили на привязи и Неверова. Закатав рукава на полосатой тужурке грузина, Митька рассек ему вены на запястьях кончиком тесака, и парень медленно умер, истек кровью, бледнея и клонясь. Неверов рванулся из кресла, ударил Митьку головой в живот. Баяндин сел на пол, обматерил Павла, но не тронул, велел увести и пообещал: