Сережа Неверов услышал глухие удары. Это Толька Бобриков, усевшись верхом на пихту над потоком, стучал по стволу толково захваченным топориком.
— Берите ножи, — сказал старый Афанасий Бельды, — лезьте на дерево.
Четверо людей принялись кромсать намокшую уже древесину. Крошилась кора, твердь ствола поддавалась с трудом. Они рубили ее до вечера, пока не вздулись красные бугры на ладонях, пока не хрустнул надрезанный ствол под напором воды и рук, не переломился.
Течение Силинки медленно повернуло дерево, лишенное опоры на ближнем берегу. В образовавшийся проход тут же хлынула кета.
Она хорошо была видна и сверху, с холмов нового города — стремительные косяки у самой поверхности. И по всей ширине реки высоко взлетали серебристые искры — то ли брызги, то ли рыбья чешуя.