К тому времени все авраамические вероучения (Моисея, Христа, Мухаммада) уже были извращены заправилами исторически сложившихся религиозных конфессий — иудаизма, христианства и ислама, — которые переиначили изначальные вероучения так, чтобы поддерживать с их помощью власть склонной к паразитизму “элиты” над психологически закрепощённым работающим простонародьем.
Таким образом, межрегиональный конгломерат — тогдашняя равинско-католическая Европа — постепенно включал в себя и в сферу своего влияния всё новые страны и регионы. Агрессия заправил библейского проекта глобализации угрожала в тогдашней перспективе уже и склонным к блоковой системе организации общественного самоуправления [48] Индии и Китаю, подменяя своею ложью Божий Промысел. Соответственно она неизбежно должна была столкнуться с эффективным противодействием, выражающим стратегию Промысла. И эта миссия — если не остановить, то притормозить продвижение библейской концепции порабощения всех — выпала на долю молодого монгольского этноса. На сей раз противодействие библейскому проекту в лице Чингиз-хана оказалось жёстким и жестоким. Досталось всем: и “элите”, и “простонародью”, уклонившимся в толпо-“элитаризм”. Не случайно на Западе Чингиз-хан получил имя — «бич Божий», т.е. некоторая часть жертв политики Чингиз-хана уже тогда понимала, что это — воздаяние за уклонение жизни их обществ от Промысла.
Если говорить о продвижении библейской концепции в пределы Русской региональной цивилизации, то можно сказать, что нашествие и разорение (1238 — 1240 гг.), организованное сподвижниками Чингиз-хана и чингизидами первого поколения, продолжавшими его дело, остановило эту агрессию и необратимое порабощение Руси Библией. Скорее всего, сами того не осознавая, последователи Чингиз-хана, хотя и преследовали уже своекорыстно-земные интересы, всё же помогли народам Русской цивилизации сохранить её самобытность и потенциал развития на будущее, привнеся и кое-что своё в развитие культуры Руси.
Если бы не Чингиз-хан, то к концу ХХ столетия вместо ныне самобытной, развивающейся, Русской цивилизации Меры в мире имело бы место безальтернативное противостояние исторически сложившегося ислама и исторически сложившегося христианства, которое, как показывают события начала первого десятилетия XXI века, безальтернативно разрешились бы катастрофически для всей земной цивилизации, поскольку и та, и другая традиция вероисповедания весьма далеко оторвались от их общего Источника.
Сегодня этому есть альтернатива. Во многом благодаря Чингиз-хану и такому развитию событий в XII — XIV веках, экспансия библейской концепции в Китай и Индию также была остановлена, что не позволило завершить глобализацию по-библейски к началу первой промышленной революции и тем самым сорвало библейский проект. А так у мира есть шанс мирного преображения в лучшее качество.
За это следует сказать спасибо и Чингиз-хану, хотя он — действительно был «бич Божий».
3. От суб-Евразийского провинциализма и «атлантизма»
Как политико-философская система «неоевразийство» в его исторически сложившемся виде представляет собой пустышку-ловушку для благонамеренных политиков и их массовки.
Этот вывод неизбежен, если искать в «неоевразийстве» реально действенные средства выявления проблем и средства управления их разрешением в обход катастроф в интересах подавляющего большинства тружеников. Таких средств в нём нет, и в этом «неоевразийство» аналогично «мраксизму»-ленинизму, хотя в отличие от него действует ныне не на принципах обнажения и обострения межклассовых противоречий, а на принципах замалчивания всех и всяческих противоречий под предлогом их якобы разрешения в будущем и, прежде всего, — противоречий между:
· тем меньшинством, представители которого большей частью паразитируют,
· и тем большинством,
O на котором преимущественно паразитируют в силу принципов сложившейся социальной организации,
O и которое само же и поддерживает эту систему высокоцивилизованного рабовладения и паразитизма своим созидательным трудом, вследствие того, что его представители проявляют безучастность к вопросам социальной организации или полностью недееспособны в сфере управления делами общественной в целом значимости.
Вместо:
· методологии познания;
· адекватной жизни психологии личности, коллективов и обществ;
· достаточно общей теории управления и её прикладных отраслей, которые могут быть освоены всяким чувствующим жизнь и думающим человеком,
— в «неоевразийстве» — только мешанина из обрывков подхваченных его идеологами в разных частях света у разных авторов разных теорий, которые по мнению идеологов «неоевразийства» в каких-то своих аспектах адекватны каким-то аспектам жизни как таковой, вследствие чего и могут якобы быть применены к разрешению проблем «самобытной России», а при более широком взгляде — ВСЕГО ЛИШЬ
Такая позиция идеологов, вождей «неоевразийства» и его рядовых приверженцев вполне устраивает «мировую закулису» — кураторов и «атлантистов-мондиалистов», и «неоевразийцев», — поскольку «неоевразийцы» надеются опереться на те же самые социально-экономические теории и философию, на которые опираются и «атлантисты»: это видно даже из списка экономистов, чьи работы, как утверждает А.Г.Дугин, «неоевразийцы» смогли интегрировать в свою “гетеродоксальную экономическую традицию”; то же касается и “обогащения” «неоевразийства» “традиционалистской философией и историей религии”.
Против сказанного в отношении некоторых заимствований «неоевразийства» из культур разных народов, могут быть выдвинуты возражения в том смысле, что научное знание объективно, в силу чего оно работоспособно вне зависимости от того, кто были его разработчики, к какой культуре и какому социальному слою они принадлежали, и в какой культуре его намереваются применять. Однако такого рода возражения несостоятельны.
В действительности — объективна Жизнь, а научное знание — это субъективные интерпретации объективного течения разнородных явлений Жизни.
Т.е. научное знание только отчасти объективно, но оно же отчасти и субъективно, т.е. обусловлено:
· прежде всего — личностной культурой чувств, внимания, мышления его разработчиков, которая, в свою очередь обусловлена:
O генетически заложенным потенциалом их личностного развития, включающим в себя две составляющие (потенциал развития организма как такового + духовное наследие, т.е. генетически запрограммированное право доступа к информации определенных родовых эгрегоров;
O возпитанием в семье;
O общим развитием и характером культуры общества и субкультур соответствующих социальных групп.
Вследствие этого научное знание неизбежно несёт в себе некоторые неточности, но может нести в себе и заведомые ошибки. Это одинаково характерно как для естественно-научного знания, так и для гуманитарного, включая и социологическое, с тою лишь особенностью, что субъективизма и его неадекватных Жизни следствий (ошибок и неточностей) в гуманитарном знании и социологии накапливается больше и они более устойчивы в преемственности поколений, нежели в естествознании.
Что касается неточностей, то в одних обстоятельствах применения научного знания результат применения некритичен к ним, а в других обстоятельствах эти же неточности могут снизить качество получаемого с помощью научного знания результата вплоть до полной его неприемлемости. Ошибки же обрекают на заведомый неуспех применения так называемого научного знания.