Мнимое торжество лжерелигиозных и лжеэсхатологических начал, о которых уже говорилось подробнее на этих страницах, внушающее периферийному еврею столь преувеличенно оптимистические надежды на будущее и придающее ему так много лживой авторитетности и пустого апломба, на глазах всякого непредубежденного наблюдателя развертывающегося перед нами великого исторического действа уже почти окончательно слиняло и рассеялось в небытии. Но в роковой слепоте своей, в своей духовной импотентности и неспособности к творческому прозрению и загадыванию о будущем еврейская периферия сможет убедиться в окончательном банкротстве старого европейско-мещанского, буржуазно-социалистического мира со всей его великой ложью и самовозвеличивающейся гордыней только из факта внешневидимого крушения последнего мирового порождения и ревниво оберегаемого детища европейского позитивно-материалистического безбожия.
Мы разумеем здесь хронологически еще скрытое за завесой грядущего, но на поверхности доступной нам исторической данности проявляющееся в огромном, все увеличивающемся ряде признаков упадка и разложения, неминуемое, медленно, но неумолимо приближающееся падение коммунистического строя в России, сокрушение главы змия изуверского материализма и деятельного богоборчества. В своем падении среди небывалого в истории позора и смрада, среди ужаса человечества перед впервые открывшимся его глазам чудовищным нагромождением доселе скрытых и неотомщенных злодейств коммунистический Вавилон не только увлечет и погребет под собою веру в ценность, оправданность и истину европейского радикального материализма: в этом падении заодно и еврейско-периферийная, злобноограниченная, анархическая и теокластическая утопия будет окончательно разоблачена, изобличена и посрамлена. И если бы не запуганность и забитость еврейского народа, его неохота и непривычка к самостоятельному политическому деланию — этот плод не столько долгого бесправия, сколько утопически-анархических склонностей и страстей наших периферийных радикалов и ничевоков, — то можно было бы от него ожидать, что хоть в этот критический момент, когда спадут покровы со старых, ложных кумиров и они предстанут потрясенному миру во всей отвратительной наготе, у него хватит мужества и решимости открыто, перед лицом России и всего верующего человечества, отречься от своей воистину постыдной «периферийной» накожной болезни и проклясть ее как свою тяжелейшую вину и грех. Но при действительном положении дел приходится, во избежание впадения в новую форму оптимистического утопизма, честно усомниться в том, что еврейский народ в России сумеет найти при завершении нынешнего исторического периода своего бытия достойные формы и оказательства для такого отречения, не впадая в те крайности человеконенавистнического ослепления и истребительной ярости, с которыми Русский народ в 1917 году, с гораздо меньшим правом и за гораздо меньшую вину, совершил революционный разгром своего правящего слоя, — но и без ложной и сентиментальной снисходительности. Как бы то ни было, тяжелая рука исторического возмездия, которая рано или поздно настигнет лжепророков материалистического утопизма и человекоубийственного богоборчества, не минет и нашей столь много и непоправимо согрешившей, бездушно-изуверской духовно-мертвой периферии, она не избегнет дня своего падения, и будет падение ее глубокое и позорное. Нам, живым, подобает предоставить мертвым хоронить своих мертвецов и предаться размышлениям о судьбе, о жизни и о нуждах живых, изыскивать истинные пути и способы для очищения от утопически-идоложертвенной скверны; для постановки дальнейшего раскрытия и свершения судеб еврейского народа на истинные, т. е. религиозно-культурные и нравственные начала; для согласования исторических путей и возможностей нашего народа с вселенской судьбой и мессианским предназначением России — его земного отечества в решительнейшие минуты истории человечества; для сознательного и свободного вхождения в круг народов — носителей идеи и судьбы ныне в муках и крови рождающегося, единого в многообразии, евразийского культурного мира.