Гудели по ресторанам с утра до следующего утра - 24 часа. И буквально через недельку, он "скрысил", утаил от сестры своей 70 рублей.
Так сказать, должность шута при скупом короле исполняет сам король.
А вот еще был случай. Наехал он однажды на чеченца, за то, что тот выругался при женщинах. Было это в Баку, на московском проспекте, у обочины. С кулаками набросился Исаак на чеченца, и тот опешил, не ожидал такого выпада от внешне культурного парня. В результате чеченец сдрейфил, что бывает довольно не часто.
И параллельно с этим однажды Исаак струсил перед наглым студентом, который приставал на улице к его девушке. Как говорится, смелый убежит, но не уступит.
Странным был Исаак, очень странным. Но он знал, что скоро умрет, и что жить ему осталось не больше года. Болезни не было, он не болел. Он чувствовал смерть. Чувствовал, предвкушал, ощущал. Легко просто умереть, умереть красиво - вот что он страстно желал.
Он размышлял о своей жизни. У него умерла жена, сейчас он был вдовец. Одинок, к тому же недавно уволился с работы. Работал в системе торговли. Надоело ему все. Махнул на все рукой, и свобода! Какой смысл строить планы на будущее?
Исаак вышел из Синагоги на темную бакинскую улочку.
Он сейчас хотел свободы. Но сначала надо посетить могилу жены.
У него жена была тоже еврейка.
Два слова о ней. Шубутной она была, даже нервной. Могла затушить о язык зажженную сигарету, могла наблевать в холодильник, плюнуть туда. Часто голой танцевала на столе. Всякое было, это надо признать.
Исаак вспомнил свою свадьбу. Это был ужас! Кошмарный вечер, страшный сон! Он не мог вспомнить это без сердечного движения. Перед глазами ресторан Апшерон, восточный зал, 1989 год.
Собрались гости, бокалов звон, тосты и смех. Поют все песни, танцуют 7 - 40, шум, веселье.
Исаак с женой были в центре внимания. В черном костюме был он - Исаак, в голубой фате - она, его жена. И вдруг, на фоне всего этого, его жена, достает из миниатюрной своей белой сумочки папиросу Казбек, и начинает забивать анашу. Совершенно спокойно, без натуги. Рядом кто сидел, все ахнули, прищурив глаз. Даже видео снимал этот момент.
Исаак шепнул ей на ухо: '' ты что делаешь''? Она только улыбнулась, и больше ничего.
Забила она анашу, как профессионал вытянула папиросу, заткнула ей головку, и закурила. Быстро пошел по залу дым наркотика. Среди гостей сидели полицейские начальники. Они круто обернулись, принюхиваясь, глотая жадно знакомый кайфовый дымок.
А у невесты глаза поплыли, она, выбежав на сцену, стала плясать, смеяться, и два раза упала. Потом, когда на свое место села, демонстративно швырнула банан в свою тещу. Ася влюбилась прямо на свадьбе в одного из гостей, и в тот же миг поняла: "мой муж Исаак жестоко поплатится за это''. Не свадьба, а хрен знает что...
После свадьбы она скажет, что еще год назад, когда умирал ее дед, завещал он это, попросил ее на свадьбе покурить наркотик. Шепнул он на ухо ей это, и помер. И поклялась она на своей свадьбе покурить анашу. На зло своему счастью!
Дааа...Исаака жена выкидывала еще не такое.
Исаак уже на свадьбе подумал, что идеальная женщина, это та, которая не курит, не пьет, не изменяет, не спорит, и не существует. Да уж...лучше умереть в детстве; многих неприятностей можно избежать.
Но Ася умерла. От рака в почках. Они прожили вместе всего год, детей у них не было. Долг мужчины хотя бы раз в месяц посетить могилу жены.
Вот уже Исаак проходит между могил на старом кладбище.
А вот и надпись на надгробной плите: Шамаилова Ася. Осторожно вытер полой плаща пыль с надгробной плиты, Исаак отошел в сторонку. Приуныл.
''Это ваша жена?'' - услышал он сзади.
Перед ним стояла молодая девушка. Ей было не больше 25 лет. Светлая, с красивыми зелеными глазами, турецкой челкой на лбу, и грустно - чарующей улыбкой на устах.
- Да, жена.
- Печально конечно.
Пауза. Присели они на скамеечке. Из своей сумочки вдова достала маленькие булочки.
- Угощайтесь, прошу вас.
- Спасибо.
- Меня звать Эрна. А вас?
- Исаак.
- Очень приятно. Ну просто оооо-чень приятно.
Исаак проголодался и начал есть. Со стороны могло показаться, что супруги посетили могилу своих родственников.
- Ах... я потеряла мужа. Хотя мне 24 года. И не успела еще завести ребенка. А не хотели бы вы заново жениться? - спросила она неожиданно.
- Нет уж. Я люблю свободу. Одиночество - лучшая из всех свобод - просто ответил Исаак.
- Интересно. И что, никого у вас нет?
- Почему? Есть. Встречаюсь с одной, но не женюсь.
Эрна слегка опустила голову. Ей не понравилось его откровения по поводу холостяцкой жизни - это заметил Исаак.
В этот момент молодая вдова, обернувшись, увидела другого мужчину. С цветами в руках он стоял перед черной могилой. Вдова затрепетала.
- Ну, хорошо. Приятно было, я пошла.
Похлопав себя по коленкам, и отряхнувшись от хлебных крошек, Исаак смотрел ей вслед. Покидая кладбище, еще раз обернулся он посмотреть на Эрну. Теперь она угощала булочками уже другого мужчину, который тоже видимо был одинок. Она даже юлила перед ним. Исааку это не понравилось.
Утирать вдовьи слезы - одно из опаснейших занятий для мужчины.
Примерно через день, Исаак прогуливался в "молоканском" садике, и откусив кофейное мороженное, сел на зеленую скамеечку. Прошло минут 15. И вдруг он заметил Эрну.
Она рассматривала афишу театра русской драмы, потом спросила у прохожего мужчины время. Затем еще что-то спросила у него. Улыбнувшись, ушел прохожий прочь. Это опять не понравилось Исааку. Ему стало неприятно. Доев мороженное, приблизился он к ней, хотел подойти, сказать ей пару слов. И тут к Эрне подошел какой-то парень. Он явился не во время, как черт из бутылки. Парень остановил ее, они поздоровались, и было видно, что они знакомы давно Он начал расспрашивать ее о том, о сем. Исаак подслушал разговор.
- Эрна, Постой - ка минутку!
- Зачем?
- Здесь стой, не двигайся!
- Но зачем, Алик? Что за розыгрыш? Признавайся.
Она тоже раздражала этого Алика. Он еле сдерживал себя.
- Эрна. Очень прошу тебя, секунду подожди меня тут. Не двигайся, стой тут, именно тут! Хорошо? Буквально секунду. Не более. Прошу тебя.
- А зачем? Ты кажется, ревнуешь меня (томно улыбаясь).
- (Скрипя зубами) Буквально секунду. Договорились?
- Прямо здесь? (Показывая под ноги)
- Да, именно здесь! Я щас.
Алик убежал. Исааку стало интересно, он чуть шагнул за старый толстый клен, и наблюдал за ними.
И вдруг, в этот момент Эрна увидела перед собой красную "семерку". На быстрой скорости ехал автомобиль, даже опомниться она не успела. За лобовым стеклом машины заметила она лицо Алика. Резкий дряблый удар, и пронзительный звук тормозов... Вдова лежала на асфальте вся в крови. Алик скрылся с места происшествия. Исаак только заметил за заднем стекле "семерки" надпись: "ZLOY"
"После смерти мы все земляки. Так сказать, если Рузвельт был жив, он бы перевернулся в гробу. Смерть, помнишь ли ты свое первое кладбище''?
...
Я лежала вся изрубленная и окровавленная, но боли не ощущала, надо мной столпились люди. Кричали, звали на помощь. Кто-то пытался вернуть меня к жизни.
Исаак пригнулся к моему лицу, он весь дрожал. Я превратилась в кровавую котлету, но еще дышала.
А в этот момент я увидела перед глазами темный тоннель. Впереди яркий свет, и толпы людей тихо и медленно направлялись к далекому свету. Я не разглядела их, их лица не помню. Я молча присоединилась к ним. Мы вместе стали топать размеренными шагами к яркому свету, что был впереди.
Потом я вышла на красивую зеленую лужайку, хотела пройтись по ней, но меня не пустили. Вдруг, откуда не возьмись, передо мной возникло двое апостолов. Оба высокие, в длинных балахонах, с тюбетейкой на голове, с трезубцами в руках. Один из них спросил меня:
- Какая планета?
- Земля!