Эти ограничения носят скорее социально-символический, чем материально-практический характер. Единственным реальным экономическим бременем для зимми являлось финансовое. Как часть системы дискриминации, унаследованной от былых империй — Ирана и Византии, они должны были платить более высокие налоги. Среди ученых существуют различные мнения относительно того, насколько трудно было эти дополнительные налоги платить. Из таких свидетельств, как, например, документы XI века из Каирской генизы[21], явствует, что по крайней мере для бедных классов бремя являлось тяжелым{24}. Однако поскольку ставка джизьи была зафиксирована священным законом в золотом эквиваленте, с ростом цен и доходов на протяжении веков она постепенно уменьшалась. В дополнение к подушному налогу зимми, как предполагалось в принципе, хотя на практике это имело место не всегда, должны были платить остальные налоги по более высокой ставке, чем мусульмане. В определенные периоды это распространялось даже на пошлины и таможенные сборы.
Помимо налогообложения, есть еще один аспект экономической дискриминации, который часто очень тяжело сказывался на немусульманах. Это законы наследования. Общее правило шариата состоит в том, что разница в религии ограничивает получение наследства. Мусульманин не наследует от зимми, зимми не наследует от мусульманина. Поэтому обращенный в ислам не мог получить наследство от своих более стойких в вере сородичей, а унаследовать его имущество могли лишь мусульманские наследники. Если он вернулся к своей прежней религии, то причислялся к отступникам и его имущество утрачивалось. А вот правило о том, что мусульманин не может наследовать от зимми, хотя и принимается четырьмя мазхабами — каноническими школами мусульманской юриспруденции, — оспаривалось некоторыми правоведами священного закона. Встречаются утверждения, что в наследовании, как и в браке, существует неравенство, и что, хотя зимми не может наследовать мусульманину, мусульманин может наследовать от зимми. А некоторые шиитские юристы дошли до утверждения, что мусульманский наследник всегда имеет преимущество перед наследником-зимми, то есть если зимми умер, оставив наследниками нескольких зимми и одного мусульманина, то только этот последний и получает наследство в ущерб всем остальным. Применение такого правила, особенно в периоды принудительного обращения в ислам, порождало значительные проблемы. Так, это было предметом частых жалоб у евреев Ирана{25}.
Во внутренних общинных делах зимми обычно пользовались определенной автономией, подчиняясь собственному начальству и судьям, и действовали, по крайней мере в семейных, личных и религиозных вопросах, в соответствии со своими законами. В отношениях с мусульманами они не были равноправны. Мусульманин мог жениться на свободной женщине-зимми, но мужчина-зимми не мог жениться на мусульманке. Мусульманин мог иметь раба-зимми, но зимми не мог владеть рабом-мусульманином. Хотя второе из этих ограничений, о рабах, часто игнорировалось, первое, брачное, затрагивающее гораздо более деликатный вопрос, применялось с максимальной строгостью, и любое его нарушение строго наказывалось, некоторыми властями рассматриваясь как преступление, караемое смертной казнью. Аналогичная позиция существовала и в законодательстве Византийской империи, согласно которому христианин мог жениться на еврейке, но еврей не мог жениться на христианке под страхом смерти. Точно так же евреям в Византии запрещалось владеть христианскими рабами на любых основаниях. Законы мусульманского государства установили статус христианских и еврейских подданных в соответствии с положением, которое ранее занимали еврейские подданные Византии, но с некоторым облегчением для обоих. Свидетельство зимми не принималось мусульманским судом, и большинство мазхабов, кроме ханафитского, устанавливали меньшую компенсацию за убийство или кровопролитие в отношении зимми, чем за мусульманина{26}.
С другой стороны, кроме фискальных и иногда завещательных ограничений, зимми не подвергались каким-либо экономическим репрессиям. Никакая деятельность им не запрещалась и не навязывалась. Не имелось никаких запретов на профессии, и, кроме Хиджаза, мусульманской Святой земли, и нескольких святилищ в других местах, не было никаких запретов на проживание. Кроме как в Марокко, а иногда и в Иране, зимми не были заключены в гетто, не ограничивались в месте для проживания либо в профессиональной сфере. Христиане и евреи стремились создать свои кварталы в мусульманских городах, и это было естественным социальным явлением, в отличие от христианской Европы, где гетто являлось принудительным юридическим ограничением. Единственным существенным исключением в ранние времена было решение халифа ‛Умара I изгнать евреев и христиан из Аравии, чтобы только ислам исповедовался на Святой земле своего рождения{27}. Это решение, видимо, применялось только в Хиджазе, тогда как еврейские и христианские общины в Южной и Восточной Аравии сохранились.
21