Налоговая повинность неверного лежит в основе предполагаемых отношений между двумя сторонами и имеет центральное значение для зиммы в целом. В отличие от большинства других ограничений зиммы, она опирается на четкий текст Корана, совершенно однозначна и закреплена в древнейших традициях и исторических повествованиях. В самый ранний период, когда, по обычаю того времени, мусульмане имели право обращаться с завоеванными как с добычей и продавать их в рабство, принятая процедура введения подушного налога сразу же стала актом дальновидности и милосердия. Об этом ясно говорится в раннем трактате о налогообложении со ссылкой на письмо, якобы написанное халифом ‛Умаром I одному из его наместников[22]:
Ни тебе, ни находящимся с тобой мусульманам не дано в ущерб им превратить их [неверных] в фай [добычу] и поделить их [между мусульманами] <…> раз ты с них получишь подушную подать, то больше с них тебе ничего не причитается и ничего [требовать от них тебе] нельзя… Сам посуди, если бы мы взяли да поделили жителей этих городов [местностей], что осталось бы тем мусульманам, которые будут жить после нас? Клянусь Аллахом, они не нашли бы человека, с кем бы поговорить, и не смогли бы извлечь для себя пользу из его достояния. Подлинно, мусульмане, пока живы, живут за их счет, а когда погибнем мы и погибнут они, то наши дети будут жить за счет их детей, и так до скончания веков; пока они будут существовать, они будут рабами тех, кто исповедует веру ислама, пока будет существовать ислам. Так обложи их подушной податью, огради их от захвата в плен [их жен и детей], запрети мусульманам притеснять их, причинять им ущерб и присваивать себе их достояние иначе как на законных основаниях, а сам соблюдай те условия, которыми связал себя перед ними во всем том, что гарантировал им [по мирному договору]{31}.
Фискальная дифференциация между правоверными и неверными оставалась в силе во всем исламском мире до XIX века и никогда нигде не отменялась. Однако другие ограничения, похоже, наоборот — применялись заметно слабее. В целом складывается впечатление, что их чаще игнорировали, чем строго соблюдали. Отчасти такое послабление, несомненно, можно объяснить ограниченными полномочиями средневекового государства над массой своих подданных, но отчасти также и подлинным нежеланием правителей применять столь раздражающие и унизительные меры.
В целом, хотя порой смягченная, эта модель стала частью исламского образа жизни. Как и во многих других обществах и ситуациях, ее символическая цель заключалась в демонстрации того, кто хотя бы отдаленно принадлежит к доминантной группе, а кто нет, и в сохранении различия между ними.
Степень ослабления или ужесточения этих мер определялась многими факторами, и одним из важнейших была сила или слабость мусульманского государства. Легче проявлять терпимость, когда чувствуешь себя сильным; сложнее, когда чувствуешь свою слабость и грозящую тебе опасность. Отношения между мусульманами и зимми зависели от отношений между исламом и внешним миром. Мы вряд ли удивимся, обнаружив, что со времени Крестовых походов и далее, по мере того как мусульманский мир по сравнению с христианским становился все слабее и беднее, положение немусульманских подданных в исламских государствах ухудшалось. Они страдали от ужесточения в соблюдении ограничений и даже от определенной степени социальной сегрегации — что раньше случалось не часто{32}.
22
Цитата приводится, с некоторыми добавлениями согласно тексту в книге Льюиса, по русскому переводу: Абу Йусуф Йа’куб б. Ибрахим ал-Куфи.