Русские легко замечают это качество у евреев. Вот и мой юный земной друг Буровский прекрасно показал: огромное большинство евреев не слышит русских. Этот народ руководствуется памятью своей цивилизации, нормами своей религии и культуры. Огромное большинство евреев даже не задумывается р том, что другие люди вовсе не обязаны разделять их племенные представления. Они живут так, словно их культура обязательна для всех. А что вокруг, собственно, не древняя Палестина, а вполне современная Россия, евреи попросту не желают понимать. Да, именно — не желают! Потому что нет в этом факте ничего такого, чего не был бы в состоянии понять любой взрослый человек, даже не особенно умный.
Но можно подумать, что русские слышат евреев! Иногда кажется, что русские вообще не очень понимают, — ведь евреи совсем особый народ. Может быть, странным образом «виноваты» в этом сами евреи: русские, как правило, имеют дело с евреями, которые хорошо владеют русским языком и мало отличаются от «титульного» населения.
Русские так и не поняли, что рядом с ними, в составе Российской империи, живет не просто еще один туземный народец… Рядом с ними живут люди ДРУГОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ. Люди, которые действительно совсем по-другому понимают самые простые и основные вещи, у которых самые основы душевного устройства другие.
Русские не поняли и того, что эта цивилизация имеет множество преимуществ по сравнению с их собственной. Что число образованных евреев в Российской империи превосходит число образованных русских, что если русская Россия намерена сохранить себя, ей надо срочно, немедленно учиться у еврейской России. Русские не только не понимают этого, но, похоже, всякое преимущество евреев считают своего рода личным оскорблением.
Почему русские так убеждены в своем преимуществе? Почему даже тень преимущества кого-то другого видится им только как оскорбление, как нарушение незыблемых законов мироздания? Сами-то они могут думать все, что угодно, но нам с Марса виднее: русские попросту слишком уж увлечены своей ненаглядной империей. Так они гордятся ею, так убеждены в ее незыблемости, величии, грандиозности, что не готовы даже попытаться увидеть самих себя глазами другого. Любой, кто не способен разделять предрассудки русских, для них — или придурок, или опасный бунтовщик. И уж, во всяком случае, этого «другого» русские попросту не услышат. Они просто не поймут, что он такое говорит.
Наивно обвинять в этом русских вообще, русских как нацию, — но Российская империя за каких-нибудь сто лет сделала польско-русских евреев своими страшными врагами. Русские не упустили буквально ни одной возможности напугать, оскорбить, задеть, вызвать к себе неприязненные чувства. Одной истории «посадки на землю» или истории с малолетними кантонистами уже достаточно… А тут еще отвратительная эпопея с правами, которые то дают, то опять отнимают, с процентной нормой и с чертой оседлости, — вплоть до событий Первой мировой войны и петиции 1916 года.
Русское же общество честно строит империю, поддерживает свое правительство и совершенно не понимает, что множество евреев оскорблены, унижены, задеты дикой несправедливостью. Русские почему-то убеждены, что евреи обязаны простить все, что сделано по отношению к ним Российской империей. А они — вовсе и не обязаны.
И это при том, что все происходящее евреи воспринимали по законам СВОЕЙ, а вовсе НЕ РУССКОЙ духовной жизни. Они все видят по-своему. Русских же вообще не интересует, как и что видят и понимают евреи. Русские упоенно навязывали евреям свои представления о жизни, и даже в огне Гражданской войны 1918–1922 годов не поняли простой истины: что евреям все видится иначе.
Отказывает даже элементарный инстинкт самосохранения: вплоть до событий 1917–1918 годов русские не увидели в евреях страшного и опасного врага. Они так упивались громадностью собственной страны и своей многочисленностью, что не увидели преимуществ евреев. Того, что судьбами Российской империи еврейская Россия владеет по крайней мере в той же степени, что и русская.
Какое поразительное отсутствие умения и желания слышать!
Нельзя даже сказать, что у русских и евреев не получился диалог или что он был плохим диалогом. Обе стороны сделали все от них зависящее, чтобы никакого диалога вообще не возникло.
Получись диалог, услышь друг друга эти два народа — и сама революция 1917 года могла бы стать совершенно другой. Потому что главное отличие «русской» революции 1917 года от европейских революций — это ее многонациональный характер. Суть же революции определяли именно эти два народа.