Шло «вычищение» гонимого племени из всех областей культуры, науки и искусства. «Уже самый факт огромного преобладания евреев среди „вычищаемых“ наводит на мысль, что в процессе „чистки“ сознательно проводился отбор на основании не столько прошлой или настоящей деятельности „вычищаемых“, сколько в расчете на будущее. И правильно: если официальная идеология перестраивается в духе воинствующего русского национализма, евреи в массе своей — даже ассимилированные евреи — не могут считаться вполне надежными проводниками официальной политики» [194, с. 220].
Наивные люди полагали, что «…мы должны ожидать здесь (в РСФСР) значительного ослабления антисемитизма: созданное войной болезненное напряжение миновало, эвакуированные реэвакуировались, польские ссыльные и беженцы уехали в Польшу, Гитлер канул в Лету, и отголоски гитлеровской пропаганды не отравляют больше общественного сознания» [194, с. 204].
В этом «вычищении» не обошлось без анекдотов, которые были бы очень забавными, не лейся человеческая кровь. Скажем, вот история с «вычищением» Мендельсона из истории музыки: в 1950 году портрет Мендельсона вынесли из Большого зала Московской консерватории.
Интересно, что несколькими годами раньше, в 1942 году, бюст все того же злополучного Мендельсона извлекали из Венской оперы. Тогда ошиблись — вместо Мендельсона извлекли и выкинули бюст обожаемого нацистами Вагнера, и ответственней эсэсовец даже пострадал — угодил на Восточный фронт за обиды, чинимые Вагнеру… Но в этот раз — не ошиблись, вышвырнули «кого надо».
Легко понять, какое впечатление производили такого рода аналогии на современников.
О том, как способствовала эта обстановка откровенному сведению счетов, свидетельствует такой факт: такой крупный ученый, как Б. Ф. Поршнев, обвинил коллегу, работавшего над той же темой, историей 30-летней войны, Вайнштейна, в пренебрежительном отношении к действительному значению России во всемирной истории. «У Рубинштейна и Вайнштейна — одна космополитическая теория». Много лет Поршнев воевал с Вайнштейном, а как-то признался: «Как приятно наступить на горло врагу» [201, с. 57].
В эти же годы стали бороться с иностранными названиями. Ланцет — это что еще такое?! Нет никакого ланцета, а есть «удлиненный хирургический нож»! Что это еще за «эклер»?! Нет никакого эклера, а есть «продолговатое пирожное с кремом». Одной из жертв утверждения России в качестве родины слонов пала и вполне безыдейная, самая что ни на есть внеклассовая хала. Не может же русский народ есть какую-то еврейскую халу?! Переименовали ее сперва во французскую булку, но, во-первых, это совсем не одно и то же — хала и французская булка, а во-вторых, не может же русский народ питаться французскими булками?! В результате появилась «городская булка», или «плетенка».
Последнее время, кстати, слово «хала», одно из немногих еврейских слов, вошедших в русский язык, вернулось в обиход. Что, выздоравливаем, братцы?!
А впереди было еще «открытие заговора» «кремлевских врачей-отравителей», когда некая Лидия Тимашук раскрыла ужасный заговор: кремлевские врачи, все до единого евреи, пытались убить, отравить папочку Сталина! О ужас! Вот уж и правда геволт! 13 января 1953 года «Правда» вышла с передовицей «Убийцы в белых халатах», и начало готовиться «Дело врачей». Из кремлевских врачей пытками и угрозами выколачивали признания: на какую разведку они работают.
Лидии Тимашук быстро и назидательно дали орден и еще быстрее устроили ей еще более назидательную автокатастрофу — а то вдруг начнет болтать лишнее. Но маховик гонений раскачивался все сильнее и сильнее, евреев стали увольнять с работы и уж, во всяком случае, старались никуда на работу не брать.
Как будто существовали даже планы выселить еврейское население СССР на Дальний Восток — поголовно, по этническому принципу. Достоверной информации об этих планах очень мало, но косвенных сведений полно. Как будто вопрос о выселении евреев решался в феврале 1953 года на заседании Президиума ВКП(б). В Еврейской автономной области в бассейне Амура строились бараки для переселенцев, чему тоже есть живые свидетели.
Уже подготовлена была брошюра Дмитрия Ивановича Чеснокова «Почему необходимо было выселить евреев из промышленных районов страны». Найти эту брошюру мне не удалось, но двое свидетелей рассказывали, что они своими глазами ее видели.
Не поручусь, что Сталин действительно произнес слова: «Нужно, чтобы при их выселении в подворотнях происходили расправы» и «Доехать до места должны не больше половины» [202, с. 319]. Но дух прессы сделался таков, что Алексей Сурков, главный редактор «Огонька», в феврале 1953 года сказал Борису Полевому: «Когда я читаю наши газеты, мне кажется, я попал на территорию, оккупированную Геббельсом!». В общем, шла массированная подготовка.