Урбанизация и аккультурация
Миграционные процессы существенно повлияли на состав еврейского населения Ленинграда, которое постепенно теряло специфические «старопетербургские» черты и приближалось к среднесоветскому. К концу 1926 г. 76,5% ленинградских евреев были пришлыми, то есть родившимися не в Ленинграде. Меньше половины проживавших в городе евреев родились в нем или приехали сюда до 1918 г. Если предположить, что убыль старых петербуржцев произошла прежде всего за счет обеспеченных и образованных слоев, то ясно, насколько драматически изменился социальный состав еврейского населения Ленинграда уже в первое десятилетие после Октябрьского переворота.
С другой стороны, благодаря определенному естественному отбору (спутнику любой миграции), а также мощному влиянию на приезжавших культурной й социальной атмосферы Ленинграда, их адаптация, урбанизация и аккультурация проходили довольно быстро, из-за чего многие показатели социальной статистики всего еврейского населения города, искаженные войной и революцией, снова приблизились к довоенным, а наблюдавшиеся до войны социальные процессы возобновились. Преобладание мужчин среди приезжих привело к восстановлению равновесия между полами, нарушенного войной. Если в 1920 г. на каждые 100 еврейских женщин города приходилось только 85 мужчин, то в 1926 г. число мужчин практически сравнялось с числом женщин (99 на 100).
В 1923 г. возрастной состав евреев Ленинграда вновь приобрел вид, типичный для общины, увеличивающейся главным образом за счет механического прироста. Как и в предреволюционный период, группы молодого производительного возраста несоразмерно выросли за счет относительно низкой численности детских возрастных групп. Причем этот эффект у евреев был выражен резче, чем в среднем по Петрограду, так как. еврейская часть городского населения росла быстрее других его групп. Перепись 1926 г., по сравнению с 1923 г., показала некоторое увеличение численности малолетних детей (до 5-летнего возраста), хотя она и оставалась незначительной. Группа молодого производительного возраста (15-35 лет) оказалась и на этот раз большей, чем у неевреев.
Повышенные послевоенные показатели брачности у евреев объясняются как притоком провинциальной молодежи, так и упрощением процедуры гражданского брака, заменившего раввинский. Впрочем, и эти показатели постепенно падали, продолжая довоенную тенденцию и отражая быструю урбанизацию новоприбывших (прил.1, табл.2). Введением гражданского брака и снижением влияния религии на молодежь можно объяснить рост числа смешанных браков, бывшего до 1917 г. весьма небольшим: в 1927 г. — 563 брака при 919 чисто еврейских браках. В 1927 г. в 331 случае еврей женился на нееврейках, а в 232 случаях еврейки вышли замуж за неевреев. Мужчины чаще вступали в смешанные браки, быть может, не столько из-за большего консерватизма еврейских женщин, сколько из-за повысившейся в глазах неевреек способности еврейского мужчины к карьере при новом режиме.
Модернизация ленинградских евреев проявлялась также в падении плодовитости еврейских женщин и в ослаблении института семьи, о чем говорят продолжавшийся после войны рост числа разводов на каждую тысячу брачных союзов (прил.1, табл.7) и увеличение процента детей, рожденных вне брака (прил.1, табл.4). Причем если рост коэффициента разводов в 1920-е гг. наблюдался у всего населения и определялся, в основном, упрощением юридической процедуры развода, то растущий процент внебрачных детей (с 1910 г. по 1924 г. — в 3-4 раза) был чисто еврейским явлением и у окружающего населения не наблюдался. Очевидно, переезд местечковой молодежи в большой город, помноженный на опыт военного периода, нередко сопровождался отходом от традиционных норм поведения. Не исключено также, что на еврейских женщин сильнее, чем на неевреек, повлияли популярные накануне НЭПа идеи большевички Александры Коллонтай о «революционизации» семьи.
Несмотря на очевидные признаки ослабления еврейской семьи, она еще долго оставалась весьма крепкой по сравнению с русским населением, у которого и коэффициент разводов и процент внебрачных детей намного превосходил еврейские показатели (несмотря на рост последних). В то же время коэффициент разводов у смешанных пар (28,2%) в 1925—1927 гг. был даже несколько ниже, чем в чисто еврейских браках (29,8%). Возобновившаяся после войны тенденция снижения числа детей, родившихся от еврейских матери и отца, на тысячу человек еврейского населения (прил.1, табл.2), отражала не только падение плодовитости женщин, но и рост смешанных браков.