За позиции, завоеванные в советском обществе, ленинградские евреи вольно и невольно, заплатили массовой утратой национальных черт, этнически однородной семьи, родного языка, религии и культуры, возможности участвовать хотя бы в каких-нибудь формах национальной жизни. Но даже и отказавшиеся от национального в пользу русско-советского евреи во второй половине 30-х оказались неудобными для властей, взявших курс на возрождение великорусского национализма. Потому в огне партийных чисток и террора постепенно обозначилась тенденция к вытеснению евреев из правящей верхушки города, хотя в целом их позиции среднего класса пока еще гарантировались их незаменимостью. Гораздо легче оказалось властям расправиться с теми, составлявшими в Ленинграде незначительное меньшинство, кто упорно не желал советизироваться и денационализироваться, то есть с местечковыми традиционалистами и последними осколками старой петербургской еврейской интеллигенции. И те и другие были истреблены во время «ёжовщины».
2. ЕВРЕЙСКАЯ ЖИЗНЬ
2.1. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ТЕЧЕНИЯ
Кризис и угасание еврейских партий
О программах и деятельности еврейских политических партий в революционном 1917 году уже говорилось в первой главе, поэтому перейдем здесь прямо к послереволюционному периоду. Активность большинства еврейских политических партий в Петрограде, столь бурная в межреволюционный период, пошла на спад с приходом к власти большевиков. Резко осудив Октябрьский переворот, еврейские партии, как и другие, оказались не в состоянии эффективно противостоять большевикам. Репрессивная политика новой власти, изоляция Петрограда от большей части России и массовое бегство жителей из города — все это исключало нормальную партийную деятельность.
Заключение мира в Бресте ввергло в глубокий пессимизм большинство петроградских еврейских деятелей. Этой теме в марте 1918 г. были посвящены три заседания в Еврейском общественном клубе. Выступавшие отмечали опасности в политической, экономической и культурной сферах, связанные с распылением российского еврейства по новообразованным государствам. Больше других переживали те, кто стоял на русскоцентристской, «империалистической» платформе, подобно одному из основателей Еврейской демократической группы Иосифу Бикерману, фолкисту Борису Бруцкусу или Генриху Слиозбергу, представлявшему правое крыло Еврейской народной группы. На последнем заседании член ЦК Сионистской организации Михаил Алейников выразил не столь пессимистическую точку зрения, которая заключалась в поддержке федеративного устройства России, как альтернативы централизации. Евреям отделившихся территорий, по его мнению, было бы лучше избегать пророссийской ориентации, чтобы не ссориться с доминирующими там народами. Главное, заметил оратор, это помнить, что еврейские политические интересы не идентичны великорусским. Ту же точку зрения неоднократно высказывала сионистская печать Петрограда. Бундовский идеолог Рафаил Абрамович предсказывал миграции белорусских и литовских евреев в более крупные, и поэтому, по его мнению, более перспективные страны — Польшу и Украину, что должно было компенсировать отрицательные последствия послебрестской раздробленности.
Намечавшийся на 2 марта Всероссийский еврейский съезд оказалось невозможным собрать из-за начавшейся гражданской войны. Вместе с тем петроградские деятели по традиции ощущали свою ответственность за судьбу всех евреев России, оказавшихся без единого руководящего центра в столь трудный исторический момент. Они еще не осознали принципиально новой сущности власти большевиков и продолжали действовать привычными методами. Поэтому 24 марта 1918 г. петербургские делегаты, избранные на Всероссийский еврейский съезд (ВЕС), и члены ЦК еврейских партий решили образовать Временный Национальный Совет для представительства российского еврейства до тех пор, пока Съезд не будет созван.