Он [Я.Эйгер] в меныием восторге [чем М.Крейнин]. Провинциальные общины, в том числе и Московская, до сих пор разобщены, ничего не сделали, но с каким азартом ругали центральные учреждения. Благотворную роль петроградских делегатов Я.Б.Э. усматривает значительную, а именно в том, что благодаря ей и прошли средние резолюции.
Неудача с Национальным Советом показала тщетность попыток сохранить Петроград руководящим центром российского еврейства. Она также отразила растерянность большинства петроградских еврейских партий и их неумение приспособить свою деятельность к условиям «диктатуры пролетариата», конечная цель которой заключалась в ликвидации всякой независимой политической жизни.
Активность петроградских партий быстро угасала. Так, партийный орган Фолкспартей Идише фолксблат (Еврейская народная газета) прекратил существование уже в январе 1918 г. В работе Петроградской областной партийной конференции, собравшейся в мае того же года, участвовало всего 25 делегатов. Основатель Фолкспартей и создатель ее идеологической платформы, построенной на принципе экстерриториальной автономии евреев в диаспоре, Семен Дубнов уже тогда отчетливо ощущал обреченность политической ситуации. Другой лидер партии, Израиль Ефройкин, тем временем готовился к переезду в Киев, где ему предложили пост товарища министра по еврейским делам в Украинской Раде и где еще сохранялся шанс на реализацию концепции автономизма. Основная деятельность российской части Фолкспартей ненадолго переместилась в Москву, где в мае стал выходить ее общий с Еврейской народной группой орган Новый путь. Однако к концу июля в связи с ужесточением режима, последовавшем за ликвидацией коалиционного правительства, прекратилось и это издание.
Близкая по общеполитической платформе к кадетам Еврейская народная группа, которая тяжелее других партий восприняла «похабный» мир, в июне 1918 г. предприняла попытку создать межпартийную комиссию, которая бы по окончании войны занималась вопросами защиты интересов еврейского населения в образовавшихся государствах. Сионисты выступили против идеи комиссии, потому что, по их мнению, для решения подобных вопросов уже существовал Национальный Совет. «Объединенцы» и «Ахдус» высказались за комиссию. Вскоре после нескольких организационных заседаний эта идея заглохла. В первой половине 1918 г. студенческая фракция Еврейской народной группы проявляла некоторую активность, конкурируя в вузах с организацией сионистского студенчества Хехавер (Товарищ). Перед студентами выступали партийные лекторы. Однако и эта скромная деятельность партии стала невозможной после подавления июльского выступления левых эсеров.
Несколько дольше продержались на политической арене петроградские отделения социалистических партий, например, Бунда. На заседаниях Совета Петроградской общины представители Бунда, будучи в меньшинстве, вначале играли роль со всем несогласной оппозиции. Так, когда обсуждалось, предоставлять ли Евкому (Еврейскому комиссариату Наркомнаца) отчет о деятельности Совета общины, именно представитель Бунда Давид Заславский вместе с поалей-ционовцем Нахумом Ниром предложили ответить, что Евком не имеет права вмешиваться в деятельность еврейских автономных демократических институтов. Причем Заславский вообще не хотел признавать Евком, как орган советской власти. Однако такая обструктивистская позиция подверглась критике не только в Совете общины, но и внутри самого Петроградского комитета Бунда, где все больше требовали, чтобы в условиях коллапса городского самоуправления бундовская фракция включилась в работу Общинного совета в деле трудовой помощи, здравоохранения и т.п., а не ограничивалась бы только противостоянием большинству. Вынужденный считаться, с одной стороны, с сионистским преобладанием в Совете и, с другой стороны, с растущей опасностью большевизации партии изнутри, петроградский Бунд в июле 1918 г. смягчил свою позицию в общинном вопросе, смирившись, хоть и с оговорками, с построением общины по конфессиональному принципу, а также с преподаванием религиозных предметов в школе.