Сионисты, объединившись с Еврейской ремесленной и трудовой группой, выставили в своем списке четырех членов ЦК Сионистской организации России, в том числе Израиля Розова, члена Исполкома Всемирной сионистской организации. На первом же предвыборном митинге сионистов (15 октября) по оценке корреспондента Рассвета присутствовало 1-1,5 тыс. человек. Их шансы выросли еще больше после опубликования накануне выборов Декларации Бальфура.
Лишь около 20% всех избирателей приняли участие в выборах. Остальные либо вообще не интересовались делами общины, либо после падения Временного правительства не верили в успех дела, либо просто побоялись выйти на улицу из-за террора и грабежей. Возможно, если бы не Октябрьский переворот, число голосов, поданных за несоциалистические «респектабельные» партии, как и общее число проголосовавших, оказалось бы выше. Как и во многих других городах России, победу на выборах в Совет общины одержала Сионистская организация. Ей досталось половина всех мест (табл. 2.1). Еще несколько сионистов прошло по ортодоксальному списку. В результате выборов председатель Городского комитета СО, бывший народник и шлиссельбуржец, доктор А.3алкинд был избран председателем Совета общины.
19 декабря 1917 г. в торжественной обстановке состоялось первое заседание Совета общины. Новая демократическая община, рожденная «в обстановке анархии и грубой силы», прежде всего должна была помочь своим членам с меньшими потерями пережить трудные времена. На второй план временно отодвинулись задачи национально-культурного строительства, для решения которых община создавалась. Только один из выступавших на заседании, делегат от Поалей Цион Нахум Нир (Рафалькес), призвал в тот момент к секуляризации общины и к работе во имя Палестины. Он был также единственным, кто произнес свою речь на идише, несмотря на несвободное владение этим языком. Остальные говорили по-русски.
Хотя первые антирелигиозные акции большевиков в Петрограде были направлены против православной церкви, синагогальные лидеры не нашли возможным уклониться от их осуждения. В беседе с сотрудником Биржевых ведомостей по поводу захвата в январе 1918 г. Александро-Невской лавры раввин Каценеленбоген, в частности, сказал:
И мы, только несколько месяцев тому назад освободившиеся от кошмара религиозного гнета, не можем не высказать православной церкви и всем ее сынам глубокого сочувствия... Однако такого пассивного сочувствия недостаточно: нужно заявить о нем громко и прямо. Поэтому я считаю необходимым, чтобы евреи... выступили с решительным протестом против фактов, подобных имевшим место в Александро-Невской лавре.
Такие события, как захват Лавры, расстрелы крестных ходов Красной гвардией, убийство киевского митрополита Владимира, требовали от синагоги недвусмысленного осуждения политики советской власти, которую простой народ и так уже называл «еврейской». Петроградские раввины не забыли и того, что в сентябре 1917 г. они сами обращались к председателю Всероссийского церковного собора с просьбой, чтобы церковь призвала солдат, наступавших в Галиции и Буковине, прекратить грабежи и осквернения еврейских синагог. Принятый 23 января 1918 г. «Декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви» уравнял в бесправии все религиозные организации, лишив их статуса юридических лиц и возможностей владения собственностью, в том числе церквами, синагогами, кладбищами.
В соответствии с декретом 23 января Совету Петроградской общины пришлось образовать отдельное религиозное общество из 20 членов Совета и представителей синагог («двадцатку») для принятия от государства в безвозмездное пользование городских синагог и молелен. Однако формальное образование «двадцатки» не означало пока ни роспуска Общинного совета, ни ограничения его функций религиозной сферой. На заседании 17 марта было избрано Исполнительное бюро Совета с сионистским большинством под председательством Залкинда, назначены комиссии по религиозным делам, общественному призрению, здравоохранению, экономическим вопросам, культуре и просвещению. Совет призвал синагоги и молельни к самообложению, чтобы увеличить жалованье раввинам, оказавшимся в тяжелом материальном положении вследствие роста цен. На заседании Совета раввин Айзенштадт докладывал о перспективах снабжения евреев Петрограда мацой на Песах. В тесном контакте с общиной продолжали работать и общественные организации ЕКОПО, ОЗЕ, ОРТ. Когда Еврейскому историко-этнографическому обществу оказалось не под силу выпустить очередной номер Еврейской старины из-за немыслимо вздорожавших типографских услуг, Совет Петроградской общины совместно с Советом общины Москвы взяли на себя основные расходы по публикации сборника. На очередном заседании 24 марта Совет общины принял декларацию протеста против бесчеловечного обращения Румынии с евреями Бессарабии, хотя значение этого акта, не подкрепленного политическим влиянием, имело лишь моральный характер.