На второй день праздника (очевидно, Рош Хашана. — М.Б.) были в Хоральной синагоге, где слышали замечательного кантора и прекрасный хор. Было много молодежи. Синагога была битком набита.
Даже Ленинградская правда нехотя признавала, что синагогу посещали не только нэпманы, но и «кустари, съезжающиеся из Невеля и Витебска в поисках призрачного счастья, и даже иногда отсталые жены рабочих».
Соперничество национального и хасидского лагерей
Не вся еврейская религиозная жизнь в городе концентрировалась вокруг ЛЕРО. Основным центром притяжения для хасидов Хабада был Любавичский ребе (Любавичер) Иосиф-Ицхак Шнеерсон, переехавший из Ростова-на-Дону в Ленинград в июне 1924 г. Влияние Шнеерсона, как религиозного лидера, распространялось и на нехабадников. В годы НЭПа его роль увеличилась благодаря энергии, организаторским способностям и харизме молодого ребе, а также в результате вакуума, образовавшегося после выезда из страны многих выдающихся раввинских авторитетов. Раввин Шнеерсон, стоя во главе образованного в 1922 г. нелегального Раввинского комитета, выступал от имени всех верующих в СССР. Вместе с ребе в Ленинград переехал Мерказ — исполнительный орган Комитета. С 1925 г. Шнеерсон получал от представителя Джойнта в Москве ежегодную материальную помощь на нужды Комитета, которая должна была компенсировать недостаток средств, ранее собиравшихся внутри общин. Распоряжаясь значительными денежными суммами, Любавичский ребе распределял их на поддержку нелегальных иешив, хедеров, шойхетов и Меламедов во многих местечках советской России. В 1925 г. усилиями ребе в городе Невель Ленинградской губернии открылся Бейт-мидраш для подготовки раввинов и шойхетов, обслуживавший главным образом (но не только) Хабад. Особая помощь в религиозных вопросах оказывалась колонистам новых еврейских сельскохозяйственных поселений.
В квартиру раввина Шнеерсона, расположенную в самом сердце города на втором этаже углового дома на перекрестке улиц Пестеля и Моховой, приезжали любавичские хасиды со всех концов страны. В огромной гостиной, превращенной в синагогу, на молитву регулярно собиралось множество людей. Бескомпромиссная, неутомимая деятельность Шнеерсона беспокоила власти, видевшие в нем серьезное препятствие к распространению атеизма среди советских евреев. О степени этой тревоги можно судить по сравнению ребе с Лениным в лозунге: «Против ребе Шнеерсона — за Ленина!», брошенном Б.Горевым в его книге Против антисемитов. По вынужденному признанию Ленинградской правды, переезд в Ленинград цадика Шнеерсона вызвал рост интереса к религии «не только со стороны еврейских буржуазных элементов, но и более или менее широких кругов евреев-трудящихся». В ОГПУ Шнеерсона считали «одним из столпов еврейского религиозного движения ортодоксов (хасидов)».
Рост авторитета Любавичера волновал не только ОГПУ, но и руководителей ЛЕРО, поскольку ставил под сомнение их лидерство в организации религиозной жизни Ленинграда, где до того безраздельно доминировали митнагеды. Стремясь укрепить свое влияние и даже распространить его за пределы города, Правление ЛЕРО выступило с инициативой проведения Всероссийского еврейского религиозного съезда. Организуя Съезд, лидеры ЛЕРО рассчитывали на образование центрального общинного органа, в котором им принадлежала бы весомая роль, в то время как в уже существовавшем Раввинском комитете у Ленинградской общины не было даже своего представителя. В случае успеха дела лидеры ЛЕРО могли надеяться на перераспределение в свою пользу денежной помощи Джойнта, оказывавшейся Раввинскому комитету. По замыслу ленинградцев на Съезд должны были собраться раввины и руководители религиозных объединений. Разрешение на проведение Съезда надеялись получить на основании прецедента с лютеранским духовенством, уже проведшим свой съезд в Москве в июне 1924 г. Личный авторитет Каценеленбогена, влиятельного раввина, имевшего в прошлом опыт организации раввинского съезда в 1910 г., давал основания на созыв Съезда в Ленинграде, тем более что там же жил и раввин Шнеерсон, поддержку или хотя бы нейтралитет которого в деле подготовки Съезда Правление ЛЕРО попыталось обеспечить.
В конце лета 1925 г. председатель ЛЕРО Л.Гуревич посетил Любавичского ребе. Во время встречи он сказал раввину, что в результате большой эмиграции еврейская религия пришла в упадок; а то немногое, что еще осталось, существует вопреки политике государства и находится в опасности. Для укрепления веры среди евреев важно собрать Съезд религиозных общин. Председатель намеревался объехать крупнейшие еврейские центры страны, агитируя за Съезд и попросил у Любавичера рекомендательные письма к хасидским общинам, чтобы те согласились участвовать в этом важнейшем деле.