ОЧЕРК ТРИДЦАТЬ ТРЕТИЙ. Введение процентной нормы и выселения из деревень. Изгнание из Москвы в 1891-1892 гг. Новые ограничительные законы Александра III.
ОЧЕРК ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТЫЙ. Массовая эмиграция российских евреев. Барон М. Гирш и переселение в Аргентину. Заселение Эрец Исраэль.
ОЧЕРК ТРИДЦАТЬ ПЯТЫЙ. Жизненный уклад еврейских общин. Благотворительность. Хедеры‚ иешивы и синагоги. Раввины черты оседлости. Канторы и клейзмеры.
ОЧЕРК ТРИДЦАТЬ ШЕСТОЙ. Перепись 1897 г. Экономическое положение российских евреев. Участие в торговле‚ промышленности и сельском хозяйстве. Свадьба в местечке.
ОЧЕРК ТРИДЦАТЬ СЕДЬМОЙ. Евреи во внутренних губерниях Российской империи. Участие в русской общественной‚ научной и культурной жизни.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ (1901 – 1917 годы)
ОЧЕРК ТРИДЦАТЬ ВОСЬМОЙ. Правление Николая II. Евреи в революционном движении. Боевая организация эсеров. "Провокатор-виртуоз" Азеф.
ОЧЕРК ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТЫЙ. Образование Бунда. Т. Герцль и первый Сионистский конгресс. Погром в Николаеве. Антиеврейская пропаганда в Бессарабии.
ОЧЕРК СОРОКОВОЙ. Кишиневский погром. Т. Герцль в России. Шестой Сионистский конгресс и план Уганды.
ОЧЕРК СОРОК ПЕРВЫЙ. Евреи в русско-японской войне. Погромы 1904-1905 гг. "Смутное"время. Октябрьские погромы 1905 г.
ОЧЕРК СОРОК ВТОРОЙ. Образование Союза русского народа. Первая Дума и погром в Белостоке. Вторая Дума. Массовое бегство евреев из России.
ОЧЕРК СОРОК ТРЕТИЙ. "Протоколы сионских мудрецов".
ОЧЕРК СОРОК ЧЕТВЕРТЫЙ. Третья Дума. Применение ограничительных мер. Четвертая Дума. Убийство П. Столыпина.
ОЧЕРК СОРОК ПЯТЫЙ. Новые ограничительные меры. Еврейские общественные организации. Поэты и писатели. Издание книг и газет. Участие в русской культуре.
ОЧЕРК СОРОК ШЕСТОЙ. Дело Менахема Менделя Бейлиса.
ОЧЕРК СОРОК СЕДЬМОЙ. Первая мировая война и российские евреи. Февральская революция 1917 года.
Евреи Крыма
Евреи Кавказа
Евреи Средней Азии
Евреи Сибири
Иудействующие
За прошедшие четверть века – после распада Советского Союза – появилось немало книг и статей о евреях Российской империи, основанных на архивных документах, ранее недоступных.
Эта книга базируется на предыдущей работе того же автора. В ней использованы многочисленные материалы последних лет, которые не изменили – да и не могли изменить – общую картину истории еврейского народа. Однако сотни дополнительных данных, основанных на новейших исследованиях, помогут читателю, по мнению автора, полнее ощутить социальную, религиозную и культурную жизнь евреев Восточной Европы – среди народов, их окружавших.
Еврейские судьбы разных веков на фоне исторических событий – непременная составляющая этой книги, и для начала обратимся к воспоминаниям.
В 1833 году в белорусском городе Бобруйске родилась Полина (Паулина) Эпштейн, в замужестве Венгерова. Ей досталась долгая жизнь судьбоносного, быть может, периода в жизни российских евреев; она жила со своей семьей в Бресте, Конотопе, Ковно, Вильно, Петербурге, Минске и на исходе дней написала "Воспоминания бабушки".
"Хочу изобразить прошлое достоверно и безыскусно – так, как оно живет в душе моей и памяти; картины невозвратных лет снова проходят предо мной. Не думаю о том, что из этого должна получиться книга. Просто усаживаюсь поудобнее в старом кресле и рассказываю…"
В этих рассказах Полина Венгерова упомянула среди прочего слова своей матери: "Про две вещи я в точности могу сказать: мы и наше поколение проживем свой век и умрем евреями; наши внуки наверное не умрут евреями, но что станется с нашими детьми – это для меня загадка".
И в тех же воспоминаниях бабушка Полина пишет уже о своем времени, о своих детях и внуках:
"Другие народы и нации берут из современных идей лишь то, что соответствует их характеру, сохраняя при этом свою самобытность. Над еврейским же народом тяготеет какое-то проклятие, он почти всегда усваивает чуждое и новое ценой отречения от старого, самого своего извечного и священного…
Мужчины больше не чтили святость субботы и не прерывали ради нее неотложных дел… Их дух не возносился в небесные сферы, а плоть уже не восстанавливала потерянных за неделю сил в строгом спокойствии субботы… Правда, женщины, всем сердцем привязанные к старым порядкам, еще творили молитвы, зажигая свечи в канун субботы, но просвещенный супруг прикуривал от них сигару, и лицо жены искажалось болезненной усмешкой.
С тем же радушием, с каким хозяин дома приветствовал некогда субботнего ангела, он встречал теперь своих приятелей, явившихся сыграть в преферанс. Пусть на столе еще стоял кубок благословения, наполненный вином, никто не пригублял его. Он стал символом. Вот наперченная рыба – другое дело, отступничество еще не зашло так далеко, чтобы отказаться от субботнего ужина… Место субботних песнопений заняли забавные истории, неисчерпаемые еврейские анекдоты; игра в карты могла затянуться до глубокой ночи, ибо рано утром господа уже не являлись в синагогу к молитве…
Крещение моих детей стало для меня самым тяжелым ударом в жизни… Постепенно это страдание перестало быть личной драмой, оно всё больше приобретало характер национального бедствия. Не только как мать, но и как еврейка я испытывала боль за весь еврейский народ, который терял столько благородных сил…
И вот пришло третье поколение, которое не боялось ни Бога, ни черта. Самые высшие почести оно оказывало собственной воле и возвысило ее до божества. Этому божеству оно курило ладан. Оно воздвигало ему алтари. Без страха и трепета оно приносило ему самые священные жертвы. Трагедией и роком этого юношества было то, что оно выросло без традиций…
Возможно, некоторые из молодых читателей подумают, что я вижу ситуацию в чересчур мрачном свете. Что мои воспоминания пеленой застилают мое зрение. О нет... Третье поколение! Покажите мне ваше счастье, покажите мне благородство вашей морали – и я с готовностью склонюсь перед вами".
Это был запев, а теперь перейдем к последовательному изложению исторических событий и судеб евреев‚ что в течение многих веков жили на разных территориях‚ которые к началу двадцатого века входили в состав Российской империи.