Впоследствии Иосиф Львович Гуревич стал доктором технических наук, выдающимся ученым, специалистом по первичной переработке нефти и твердых нефтепродуктов.
Деревня Заречье и соседний Мстиславль были в то время красивым, богатым, привлекательным местом. Здесь был сосновый лес с обилием ягод, грибов. За орехами мы ходили на Смоленщину, находившуюся в 6 километрах. Помню, что я еще дошкольником ходил за орехами со взрослыми и принес мешочек орехов.
Сюда на отдых приезжали знаменитые люди из Минска и других городов, хотя дорога была тяжела. Надо было с пересадками доехать до станции Ходосы, а оттуда километров 20 ехать с балаголой (ямщиком) на лошадях. Помню, в Заречье со мной дружил еврейский поэт Изик Харик. Я, как "знаток", водил его в лес деда. У нас там был шалаш, где мы проводили время: он читал мне хорошие стихи про богатого еврея — реб Оре. Впоследствии перед войной Минское ГПУ замучили его с женой до смерти как националиста.
Внутреннее убранство зажиточных еврейских и не еврейских домов, а в деревне кроме евреев жили еще белорусы, русские, поляки, немцы, мало отличалось. Везде были большие русские печи, большие сени, в которых можно было разместить все, начиная от кадок с водой до набитых яствами меленьких кладовок. На отшибах у большинства жителей были русские бани.
В больших домах были вторые печи. Удивительно, что в деревне во многих больших домах висели картины, выполненные не только красками, но и вышивками. Евреев, правда, не всех, выделяло уважение к своей религии, к своим обычаям, праздникам, которые украшали жизнь. В субботу запрещалось работать. Если пятница заставала еврея в дороге, то он гнал свою лошадь, чтобы с наступлением темноты успеть поставить все на место и быть дома. В пятницу готовились к субботе. В печах выпекали пшеничные халы, готовили пищу на вечернюю трапезу и субботний обед. В пятницу вечером в определенное время хозяйка дома зажигала две свечи, это было ее привилегией, и молилась за свое благополучие, своего хозяина и всего дома. Это правило никогда не нарушалось. Затем все усаживались за стол. Дедушка клал перед собой две халы, прочитывал молитву и призывал близких и присутствующих гостей омыть руки, прочесть молитву, после чего ножом резал халы. Для нас, детей, большой честью было в этот вечер сидеть около дедушки и бабушки. Кому из детей сесть рядом с ними, решали они сами. К столу иногда приглашались почетные гости — не евреи. К встрече субботы готовили самые изысканные блюда. Было большой честью помочь бедным евреям достойно встретить праздник, Помню названия блюд: гефилте фиш — фаршированная рыба, гибротнс — жареное мясо с картофельным пюре и подливкой, калте кугелес — бульон с фрикадельками, кугул — кулич из лапши, фаршированные куриные и гусиные шейки. Меня до сих пор удивляет, как в то время еврейки могли из отходов, например, потрохов, кишок, ржаной муки, гусиного жира, готовить такие вкусные блюда. Часто подавали гусиные или утиные шкварки, салаты, грибы, вино и т. д. Разговоры за столом велись большей частью на религиозные темы — благодарили Бога за дарованное благополучие. В субботу в обед подавали цолнт — тушеную картошку, сутки простоявшую в печи. И в будние дни при всей занятости работой хозяин дома, мужчины находили время, чтобы помолиться, вспомнить Бога и посоветоваться с ним. Для этого использовались религиозные принадлежности: талес, тфилин, мезузы. Находили время, чтобы сходить в ближайшую или дальнюю синагогу. Много радостей приносила подготовка к религиозным праздникам, особенно к пасхе. Неукоснительно выполнялись все религиозные предписания: уборка помещений, выпечка мацы, смена посуды и т. д. А какие кушанья готовились? Сейчас в России потеряны эти рецепты, и им не придается никакого значения. Готовились восточные сладости из меда, мака, муки, специй, редьки и бог весть из чего.