Сын Столыпина, А. П. Столыпин, писал об отце: "Живя и работая в крае, в котором сказывалось влияние трех народностей - польской, литовской и еврейской, Петр Аркадьевич узнал их сильные и слабые стороны. Широко просвещенный и воспитанный в культурных русских традициях, он привык с уважением относиться к правам инородцев, но огонь национального самосознания разгорелся в нем ярким пламенем" (104) . Но панегирик А. П. Столыпина был неоправдан - "огонь национального самосознания" сжег уважение к правам инородцев, если оно и было. Так, в начале 1910 г. Столыпин издал циркуляр, указавший губернаторам, что культурно-просветительные общества инородцев содействуют пробуждению в них "узкого национально-политического самосознания" и "ведут к усугублению начал национальной обособленности и розни" и потому должны считаться "угрожающими общественному спокойствию и безопасности". Поэтому циркуляр признавал учреждение подобных инородческих обществ (особо были выделены общества украинцев и евреев) недопустимым. Губернаторы также должны были тщательно ознакомиться с деятельностью уже существующих обществ с указанных позиций и в необходимых случаях закрывать их (105) .
В националистическом духе был разработан законопроект "О применении Положения о земских учереждениях 12 июня 1890 г. к шести губерниям Западного края". В III Думу он был внесен министром внутренних дел 20 января 1910 г., а 25 января постановлением Думы передан на рассмотрение в комиссию (106) . 7 апреля комиссия по местному самоуправлению внесла доклад по этому проекту в общее собрание Думы. 7 мая - в день первого заседания, посвященного обсуждению законопроекта, выступил Столыпин (107) . Отстаивая интересы русского населения Западного края (белорусы и украинцы официально причислялись к русским) перед поляками, законопроект одним острием был направлен против евреев - его 6 статья гласила, что евреи не допускаются к участию в выборах и не могут быть избраны в земские гласные. При этом, как обычно, было включено якобы смягчающее условие - "впредь до пересмотра действующих о них (о евреях - А. М.) узакононений" (108) . Дума приняла закон 1 июня 1910 г. (109) , но 4 марта 1911 г. Государственный совет отклонил основную статью законопроекта.
Тогда по инициативе Столыпина царь распустил обе палаты с 12 по 14 марта, чтобы провести законопроект по 87 статье, и 14 марта утвердил закон (110) .
15 марта фракция "Союза 17 октября", группа прогрессистов, социал-демократическая фракция и фракция народной свободы внесли заявление о запросах (каждая отдельно) председателю Совета министров о нарушении им основных законов в связи с проведением закона о западном земстве по 87 статье (111)111 .
20 марта, в весьма напряженные для Столыпина дни, к нему обратился с письмом Балашев.
Тагер полагал, что автором письма был глава думской фракции националистов (112) . Однако лидером фракции был Петр Николаевич Балашов, а в письме, опубликованном в "Красном архиве", указана фамилия Балашев, без инициалов (113) .
Подлинным автором письма являлся Иван Петрович Балашев, издавший еще в 1906 г. брошюру, которая по названию посвящалась вопросу изменения закона о выборах в Думу, но основным в ней были грубые и резкие антисемитские выпады (114) . В письме автор призывал Столыпина не уходить со своего поста, пока он не выполнит "национальную" программу. Он предлагал "явиться на думский запрос с роспуском в кармане". "Сделайте это предстоящим летом и в октябре соберите "обновленную" Думу. Тем временем введите на основании 87 статьи окончательно принцип черты оседлости для евреев и полное устранение их от школы, суда и печати" (115) . Эта программа Балашева полностью совпадала со взглядами националистов, утверждавших, что равноправие евреев недопустимо (116) . Крайние правые и националисты ужесточали политику антисемизма. Например, на заседании Постоянного совета объединенных дворянских обществ 27 марта в резолюцию по еврейскому вопросу были включены категорические требования изгнания евреев из армии, строгого исполнения всех ограничений, существующих для евреев, а также была указана желательность их недопущения к законодательной, административной и педагогической деятельности и полного разобщения русской и вообще христианской учащейся молодежи от еврейской (117) .
В 1910 г. Совет министров разработал законопроект "О преобразовании управления городов в губерниях Царства Польского", который должен был распространить Городовое положение 1892 г. на Западный край (1118) . Но принципиально новым по сравнению с указанным положением были национальные курии и нормы представительства от них. Здесь еще в более сильном националистическом духе продолжалась та же линия, что и в законопроекте о западном земстве в отношении евреев . Предлагалось в городах и городских поселениях, где жили более 50% евреев, избирать им не более 20% от общего количества гласных; если евреи составляли менее 50% жителей, они смогли бы избирать не более 10% ; в тех городах и местечках, где евреев было меньше 10% , количество гласных от еврейской курии определялось бы процентным отношением числа евреев ко всему населению; и, наконец, при 2% евреев, они имели бы право избирать всего двух гласных. Обсуждение законопроекта в Думе происходило уже после смерти Столыпина (119) .
С последней публичной речью он выступил 27 апреля 1911 г. в Думе, отвечая на запросы четырех фракций по закону о западном земстве. Председатель Совета министров, в частности сказал: "В законе проводятся принципы не утеснения, не угнетения нерусских народностей, а охрана прав коренного русского населения" (120) . Таков был его комментарий к 6 статье закона.
Националисты и крайние правые одобрили эту статью. Например, член Думы Пуришкевич заявил, что основными положениями государственного национализма должны быть следующие: русский народ является народом хозяином; евреям строжайше запрещается занимать в стране какие-либо должности в области государственного управления (121) .
Обнаружение 20 марта в Киеве убитым подростка А. Ющинского, ставшее отправным пунктом "дела Бейлиса", вызвало дикую антисемитскую истерию в стране. Киевское охранное отделение получило через директора Департамента полиции приказ Столыпина "собрать подробные сведения по делу об убийстве мальчика Ющинского и сообщить подробно о причинах этого убийства и о виновных в нем" (122) . Этот приказ можно расценивать двояко. Газета "Русское знамя" писала, что "убитый премьер был единственным ни за какие деньги не соглашавшимся прикрыть дело Юшинского" (123) .
С другой стороны, Столыпин к его чести не поддался общей истерии, не верил в ритуальное убийство и потому желал, чтобы были найдены настоящие преступники. Упомянутый приказ, по-видимому, явился последним актом "еврейской политики" Столыпина. Как же оценить такую его "политику"?
Столыпин был представителем своей эпохи и того строя жизни, в рамках которого он сформировался. И его попытки провести какие-то законодательные облегчения для евреев определялись не душевной склонностью, а рассудком, сознанием, что существующее положение евреев вредно для России. Однако давление на него правых кругов оказалось сильнее.