— Кац — честный человек?.. Кац — не мошенник?..
Суд начинает призывать его к порядку. Рабинович говорит:
— Я что-то не понимаю. Мыс вами договаривались о словах или о мелодии?
— Мой муж — невозможный человек. Он живет одним днем.
— И мой тоже. Ночью ни на что не годится.
Следователь:
— Рабинович, отвечайте на мои вопросы только «да» или «нет».
— Но не на каждый вопрос можно ответить «да» или «нет».
— На каждый!
— Хорошо. Тогда вы мне ответьте: у вас уже перестали на допросах бить подозреваемых ногами?
Разговор на нынешнем одесском Привозе:
— Почем лимон?
— Сто рублей.
— Почему так дорого?
— Потому что это не лимон, а лимонка.
— А гранат почем?
— Тоже сто. Потому что это не гранат, а граната.
— Хорошо, беру.
— А деньги?
— Слушай, возьми вместо денег мой торт.
— На кой черт мне твой торт?
— А ты послушай, как он тикает. Это же не простой торт, а осколочный!..
Рабинович идет по улице, размахивает газетой:
— Пусть живет господин Черномырдин! Пусть живет господин Черномырдин!
Прохожие:
— Рабинович! Что с вами? Что вы тут культ личности устраиваете, а еще еврей!
Рабинович продолжает:
— Пусть живет господин Черномырдин на мою пенсию.
— Алло, это Зяма?
— Нет, не Зяма.
— Минуточку, это Гуревич?
— Да нет же!
— Это телефон 6-15-25?
— Вы что, с ума сошли? У меня вообще нет телефона!
При советской власти поступило распоряжение свыше открыть в Одессе публичный дом.
Председатель горсовета вызывает к себе Хаймовича.
— Окажите услугу, помогите открыть публичный дом. Вы ведь когда-то держали отличное заведение.
— Увы, дорогой мой, — отвечает ему Хаймович. — Сегодня создать то, что вы просите, невозможно.
— Но почему?
— А потому, что как только начнется работа, десять девочек попросит обком, десять девочек попросит горком, двадцать девочек пошлют в колхоз на уборку картошки. А Хаймович ложись и давай план!
Умер старый еврей. Прошло две недели, и его жена звонит в страховую компанию:
— Послушайте, у моего мужа была страховка от пожара. Так вот, он умер, и я хочу узнать: когда я могу получить деньги?
— А что, причиной смерти вашего мужа был пожар?
— Нет, он умер от гриппа, но потом я его кремировала.
— Дядя Изя, — говорит Семочка, — большое спасибо за ту трубу, что вы мне подарили. Такой дорогой подарок!
— Да, ерунда! Что там дорогого? 60 копеек.
— Но зато мама и папа каждый вечер дают мне десять рублей, чтобы я не дудел.
На улице сидит Берл и просит милостыню. К нему подошел Исаак, долго рылся в карманах и протянул три копейки.
— Берл, — извиняясь, сказал он, — я недавно женился. Понимаешь, у меня семья... В общем, пять копеек, как раньше, я давать не могу. Извини.
Берл вскочил на ноги:
— Евреи, идите сюда, посмотрите на него! Этот человек женился, а я теперь должен содержать его семью!
В самолете над океаном стюардесса раздает спасательные жилеты со свистками для отпугивания акул. Старый еврей не хочет брать свисток.
— С моим еврейским счастьем или свисток окажется сломанным, или акула глухой.
— Абраша, дай мне сотню взаймы.
— Ладно, после возвращения из Парижа.
— Ты едешь во Францию?
— И не думаю!
Рина близорука, она носит очки. Но когда в гости приходит ее приятель, Рина очки снимает. Сестра спрашивает:
— Рина, почему ты не носишь очки при Иосифе?
— Во-первых, я красивее, когда снимаю очки. А во-вторых, Иосиф тоже красивее, когда я снимаю очки.
Начало следующего века. Евреи из Америки, наши бывшие соотечественники, приехали туристами в Одессу. Идут по улице, один говорит:
— Ни одного еврея. Все уехали.
— Нет, вот эта женшина, по-моему... Простите, вы случайно не еврейка?
— Я — еврейка?.. Я — идиотка!
— Исаак! Мне сегодня мой начальник сказал, что я просто красавица!
— Ну, теперь ты убедилась, что он извращенец?
Разговор у магазина:
— Погода паршивая — ужас!
— Это из-за Гольфстрима.
— Это кто— еврей?
— Нет, течение.
— Масонское?
— Океаническое.
— Из Израиля?
— Нет, из Америки.
— Так и знал. Там у ихних евреев, небось, солнышко светит, а мы тут гнить должны.
— Да нет, там сейчас ночь.
— Слушай, а откуда ты все знаешь? Еврей?!