— Нет.
— Почему?
— Если и там нет, у меня будет инфаркт.
Двое нищих встречаются на улице.
— Ты знаешь, я сейчас был у барона Ротшильда.
— Сколько тебе дали?
— Один франк.
— Всего?
— Ша, по-моему, у Ротшильда дела сейчас идут неважно. Я сам видел, как две его дочери играли на одном рояле.
— Сара, золото мое! Знаешь, я сегодня вступил в партию.
— Ой, Хаим, вечно ты во что-нибудь вступаешь.
В совхозе собрание. На повестке дня два вопроса: 1. О разведении нутрий. 2. О Рабиновиче.
Покончив с первым вопросом, председатель говорит:
— Поступило заявление от Рабиновича с просьбой уволить его из совхоза в связи с выездом за рубеж.
— А куда он дом, машину, хозяйство денет?
— Оставляет родному совхозу.
— Так на хрена нам эти нутрии? Давайте лучше евреев разводить!
— Вы знаете, что такое еврейский купальный костюм?
— Нет.
— Бикини.
— Почему?
— Мясное отдельно, молочное отдельно.
— Сема, я хочу тебе посватать Лию Грузберг. Лучше ее ты не найдешь!
— А она не болтушка?
— Что ты! Очень даже молчаливая.
— Молчаливая — это хорошо. Но мой идеал — глухонемая.
Генерал знакомится с отличниками боевой и политической подготовки. Каждый из них делает шаг из строя и представляется:
— Соколов!
— Сокол! — говорит генерал.
— Орлов!
— Орел! — говорит генерал.
— Рабинович!
— Тоже птица!..
Рабинович в коридоре ОВИРа читает плакат:
«Отечество славлю, которое есть, но трижды — которое будет!»
Один шамес уверял, что у него самые точные часы на свете.
— В Москве может быть четыре часа, в Варшаве — три, в Берлине — два. Но будьте уверены, на моих часах всегда точно полвосьмого.
— Моня, кто ты по национальности?
— Ты будешь смеяться: Я наполовину еврей, наполовину украинец.
— Это хохма! Обрезать жалко, а надкусить больно.
На приеме у банкира Гольдберга встречаются бывшие компаньоны Кац и Кон.
Гольдберг:
— Господа, позвольте, я вас представлю друг другу.
Кац (Кону):
— Свинья!
Кон (Кацу):
— Подлец!
Гольдберг:
— А, так вы уже друг друга знаете!
Встречаются два старых еврея. Один другого спрашивает:
— Вы слышали, Рабинович таки умер.
— Как умер?
— Как поп. Стоял, стоял и упал.
Два еврея-антисемита на берегу реки увидели еврея с удочкой.
— Васек! Давай подойдем к нему и спросим: «Клюет?» Если ответит «да», скажем: «Везет же жидам!», а ответит «нет», скажем: «Так вам, жидам, и надо!»
Подходят, спрашивают:
— Ну что, клюет?
Тот говорит:
— Пошли к едрене матери!
— Вась, смотри-ка, и среди них есть приличные люди.
Еврей приходит к священнику.
— Ты исповедоваться, сын мой?
— Не совсем. Батюшка, я уже старый и 30 лет не был с женщиной. Но недавно купил виагру и имел совершенно потрясающий секс.
— А почему ты, еврей, рассказываешь об этом в церкви, мне, священнику?
— Батюшка, это такое удовольствие — я об этом всем рассказываю!..
Еврей-эмигрант в Америке ложится на операцию по поводу аппендицита. Врач говорит ему:
— Учтите, у нас активный послеоперационный период: сразу после операции вы своими ногами пойдете в палату, на следующий день два-три раза обойдете вокруг больницы, а на третий день пешком отправитесь домой.
— Доктор, а во время операции я смогу немного полежать?
Хаим раньше срока вернулся из командировки. Сидит, смотрит телевизор. Вдруг в комнату с балкона входит полуголый мужчина:
— Извините, я был у знакомой на верхнем этаже, вдруг пришел муж, пришлось спуститься к вам на балкон. Вы мне позволите выйти?
— Пожалуйста.
Хаим дал мужчине свои брюки, проводил до двери и только через полчаса вспомнил, что живут-то они на последнем этаже.
Ночью на станции останавливается поезд. Пассажир спрашивает проводника:
— Что это за станция?
— Одесса.
— А почему так долго стоим?
— Паровоз меняют.
— На что?
— Как на что? На паровоз!
— Так на так? Тогда это не Одесса!
После двадцати лет игры на скрипке человек автоматически становится евреем.
На одесском Привозе.
— Вы не скажите, сколько стоит это мясо?
— Почему не скажу? Мы что с вами в ссоре?