Он сказал им в ответ: правда, Илия должен прийти прежде и устроить всё; и Сыну Человеческому, как написано о Нем, надлежит много пострадать и быть уничижену.
Но говорю вам, что и Илия пришел, и поступили с ним, как хотели, как написано о нем.
Книжники говорят, что Илия придет, перед Cыном Человеским, и восстановит все вещи и как тогда могло получиться, что Сын Человеческий пострадает? И Иисус отвечает: Так ли Пророки, в самом деле, сказали, что Илья восстановить все; если это было так, как, собственно, это может быть написано, что Сын Человеческий должен будет пострадать за многих? Нет, заявляет Иисус (правильно), это не говорится в писании, что Илья будет восстановливать все вещи; это книжники, придумали эти идеи сами. И книжники просто ошибаются в их интерпретации пришествие Илии; все будет восстановлено, не Ильеё, но Сыном Человеческим и только после ужасных мучений в день Господень, который четко описан в тексте Малахии. Теперь ответ ясен: Илия уже пришел в форме Иоанна Крестителя (как явно в Евангелии от Матфея), и они сделали ему, что они захотели.[80]
Его страдание становится прототипом страданий Сына Человеческого, которые ему предстоит претеррпеть, и ученики получают ответ на оба их вопроса. Иисус показан здесь, как и умелый в галахической дискуссии, что мы уже видели ранее, обойдя книжников и фарисеев в их собственной технике мидраша. Идея страдания Сын Человеческий есть нечто, не импортированное в иудаизм; но фактически очень характерное.
Именно здесь, пожалуй, больше как нигде в Евангелие от Марка, мы видим еврейский бэкграунд в интерпретации Библии — мидраш. Еще раз напомню читателям, мидраш — это способ умножить контекстуализации стиха с помощью других стихов и отрывков в Библии, для того, чтобы понять их смысл. Этот аргумент даёт поддержку нашему утверждению, что Евангелие, или, по крайней мере стиль этого Евангелие очень близок к мидрашу, в создании повествования, особенно для данного случая с Сыном Человеческим. Опять же, мы здесь видим свидетельство того, что мысль о страданиях Мессии не было совершенно чужда для еврейского чувства, которые черпали свои мессианской надежды и ожидания от таких методов близки чтение Священного Писания, как это делал Иисус. Это отождествление между Сыном Человеческим и судьба Иисуса приходит к своей кульминации в стихи из главы 14 (обсуждалось выше), в котором Иисус спрашивает о его мессианской идентичности первосвященниками перед распятием и сознается открыто (впервые), что он есть Сын Божий, Мессия, Сын Человеческий, который придет на небесных облаках.
"Страдающий раб" Исаии, как Мессия в Еврейской традиции
Идея страдающего Мессии, который искупает наши грехи, была знакомая многим на протяжении всей истории Еврейской религии, и еще долго после того, как она отделилась от христианства. Идея о страдающем Мессии присутствует в древнем, средневековом и раннем иудаизме. Этот факт, по крайней мере, ставит под сомнение азбучную истину, что образование и принятие этой идеи последователями Иисуса представляет абсолютную точку разрыва с религией Израиля. Страдающий Мессия является неотъемлемой частью еврейской традиция от античности до современности. Не только, Евангелие опирается на еврейскую традицию, но эти идеи оставались еврейскими долго после того, как христианство отделилось от иудаизма.
Одним из важных элементов доказательства этого, есть история о том, как еврейские комментаторы интерпретировали Исаии 53:
1 [Господи!] кто поверил слышанному от нас, и кому открылась мышца Господня?
2 Ибо Он взошел пред Ним, как отпрыск и как росток из сухой земли; нет в Нем ни вида, ни величия; и мы видели Его, и не было в Нем вида, который привлекал бы нас к Нему.
3 Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лице свое; Он был презираем, и мы ни во что ставили Его.
4 Но Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни; а мы думали, что Он был поражаем, наказуем и уничижен Богом.
5 Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира н ашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились.
6 Все мы блуждали, как овцы, совратились каждый на свою дорогу: и Господь возложил на Него грехи всех нас.
7 Он истязуем был, но страдал добровольно и не открывал уст Своих; как овца, веден был Он на заклание, и как агнец пред стригущим его безгласен, так Он не отверзал уст Своих.
80
It should be noted that in some respects the Matthean parallel goes in quite a different direction from Mark, especially by leaving out the crucial "It is written" statements in both instances. There is no midrash in Matthew here at all. For other entailed differences in this passage between the second and the first Gospels, see W. D. Davies and Dale C. Allison Jr.,