Подразумеваемое принятие временного страдания подчеркивает фундаментальное приятие верующими путей Господа, независимо от необъяснимых трудностей. Таков один из аспектов теодицеи — этот термин был введен Готфридом Вильгельмом Лейбницем (1646–1716) для концепции оправдания божественной справедливости перед лицом несчастий.
Настоящая сказка повествует о двух наиболее характерных для еврейского общества Восточной Европы персонажах — хозяине гостиницы и землевладельце (дополнительно о хозяевах гостиниц см. комментарий к сказке ИФА 4815, наст. т., № 56). Испытание веры в Господа связано с извечным еврейским беспокойством о том, чтобы достойно отпраздновать пасхальный седер (обсуждение данного вопроса см. в комментарии к сказке ИФА 7000, т. 1, № 17). Исходя их других версий данной сказки в ИФА, назидательные рассказы были широко известны в еврейских общинах от Афганистана до Польши и России. В большинстве из них сокровище приносят экзотические птицы и животные. Набитое золотом чучело животного в саду еврейского дома служит инверсией обвинений в антисемитском кровавом навете, в соответствии с которым мертвых христиан подбрасывали в еврейские кварталы (кровавый навет в истории рассматривается в комментарии к сказке ИФА 15347, т. 1, № 15).
1 См. Jacobs, L. Principles of the Jewish Faith: An Analytical Study (New York: Basic Books, 1964), 350–367; Altmann, A. Articles of Faith // Encyclopaedia Judaica 2:657–660, 1971.
39
ОТРАВЛЕННЫЙ ПИРОГ
Замок одного помещика находился в деревне вблизи местечка. Там жила его вдова со своим единственным сыном. Управляющий и его помощники вели все ее дела; сын учился в школе в далеком городе и приезжал домой лишь во время летних каникул, и тогда его развлечением становилась охота в соседних лесах.
Сын был единственным утешением помещицы, и она ожидала, что он принесет ей великий почет и радость. Из-за него она была набожной до фанатизма. Каждое воскресенье она ходила в церковь и раздавала щедрую милостыню. Она никогда не отворачивалась от попрошаек, и в деревне ее за это любили.
Среди тех, кому она раздавала милостыню, была одна еврейка, которая приходила к помещице раз в неделю и на всю неделю получала необходимое. Но эта еврейка никогда не благодарила помещицу. Зато повторяла одну и ту же фразу на идише: «Все, что ты делаешь, ты делаешь для себя, а не для меня» (другими словами, вознаграждение за доброе дело — само доброе дело1, и подлинное вознаграждение дается на Небесах).
Помещица, конечно, не понимала, что говорит еврейка, и продолжала давать той необходимое каждую неделю. Так продолжалось много лет. Сын каждый год приезжал на каникулы и рос хорошим молодым человеком. Он все так же охотился каждое лето, когда приезжал домой. Еврейка все так же получала еженедельную помощь от помещицы.
Помещице стало любопытно, что говорит еврейка. А когда наконец узнала, пришла в ярость. Она решила отплатить неблагодарной еврейке, которая никогда не благодарила ее. Когда еврейка придет в следующий раз, она даст ей отравленный пирог.
И вот она испекла аппетитный пирог, начиненный смертельным ядом. Когда еврейка пришла, то получила помимо прочего и этот пирог. Как всегда, она сказала:
— Все, что ты делаешь, ты делаешь для себя, а не для меня. — И ушла.
На обратной дороге через лес она вдруг увидела человека, лежащего на земле без чувств. Она не знала, кто это, но сразу бросилась приводить его в сознание. Очнувшись, он сказал ей:
— Я сын помещицы. Охотился в лесу и заблудился. Я был ужасно голоден, так как давно не ел. Поэтому упал в обморок.
Женщина без промедления отломила лучший кусок пирога и отдала юноше, чтобы тот утолил голод, и отправилась своей дорогой. Молодой человек съел отравленный пирог и умер.
Когда его труп принесли в замок, мать наконец поняла еврейские слова: она отравила пирог для своего единственного сына, а не для кого-то другого.
Записано по памяти в 1958 г. Дворой Фус.
Культурный, исторический и литературный контекст
В 1946 г. С. Томпсон указал, что сказки, аналогичные данной, были, по-видимому, распространены исключительно в Эстонии [1]. Но в последующие годы появились новые версии из других стран. Выражение «Кто делает другому, делает себе» (на немецком — «Was man auch tut, tut man sich selbst») с некоторыми вариациями играет центральную роль в таких сказках. Та же поговорка используется в оригинальном тексте настоящей истории на идише: Вос ду туст, тусту дох зих зелбст («Что ты делешь, ты делаешь для себя»). Тем не менее, когда традиционное выражение появляется в народном рассказе, его значение размывается, получает различные нюансы и значения в зависимости от развития истории.