Двое посмотрели раввину в глаза и обернулись к еврею:
— Ничего не видели. Ты все выдумал.
И вернулись в другую комнату.
Когда еврей услышал, что они сказали, то впал в истерику.
— Как же так, ребе? — кричал он. — Вы взяли у меня кошелек, пересчитали деньги и положили в шкаф. О, как такое случилось? Как я вернусь домой?
Он направился к дверям, собираясь покинуть дом раввина не прощаясь. Но только дошел до двери и только взялся за ее ручку, как раввин внезапно позвал его:
— Реб еврей, подойдите. — Тут он открыл шкаф и отдал человеку его кошелек. — Прошу, пересчитайте, все ли на месте.
Еврей рассыпался в извинениях. Он просил раввина понять его — он чуть было Богу душу не отдал от отчаяния. Но почему ребе так поступил с ним?!
Раввин улыбнулся:
— Решил показать, чтó у меня за прихожане.
Рассказано Шимоном Халамишем из Польши Нили Арье-Сафир в 1982 г. в Тель-Авиве.
Культурный, исторический и литературный контекст
Рассказ относится к повествовательному циклу о переданных деньгах и их возвращении; дополнительно см. комментарий к сказке ИФА 4032 (наст. т., № 53). Данная история и сказка ИФА 13909 (наст. т., № 61) от того же рассказчика противоположны по смыслу.
61
ЧТО ЗА РАВВИН В НАШЕМ ГОРОДЕ!
Жили-были два друга, которые были как кровные братья, пока росли. Они учились вместе у одного учителя в начальных классах, а затем в школе с другими славными юношами, пока не женились и их пути не разошлись: Шломо взял в жены местную девушку, а его друг Ицхак, которого называли Ицик, женился на женщине из другого города. Так что судьба их развела — возможно, навсегда.
Прошло больше пятнадцати лет, как они расстались, и вот Шломо получил приглашение от своего друга Ицика, который писал, что собирается устроить вечеринку, чтобы отпраздновать радостное событие, но главное, они могут встретиться и вспомнить прошлое, молодость и все прочее, и кроме прочего, — писал его друг Ицик, — так как с помощью Господа дела его идут прекрасно и он нажил состояние, он оплатит все расходы Шломо и все убытки, которые тот понесет из-за своей отлучки, — он будет рад все оплатить. Главное, чтобы тот приезжал и ни о чем не заботился.
Шломо написал в ответ, и вот его с женой сердечно встретили, и был общий праздник. На следующий день Шломо собрался домой, но Ицик даже слушать не стал. Он попросил его остаться хотя бы на неделю, клянясь, что они не успели наговориться и пообщаться. А общение для него дороже всего. Он призвал Шломо подсчитать свои убытки. Он собирался все оплатить, так как они приехали навестить его и его семью и доставили ему большую радость.
Шломо стремился домой, где его ждали дела, но Ицик просил остаться еще на несколько дней. Он повторял, что Шломо не стоит беспокоиться о делах — он все компенсирует ему, так как Господь благословил его состоянием, а ему важно пообщаться. Ничего дурного с ним не случится. Зато они проведут время вместе.
Через две недели, в субботу после гавдалы, Шломо стал собираться в дорогу. И тут вдруг его добрый друг Ицик вручил ему счет за те дни, которые тот провел в его доме, включая все его расходы, на тысячи рублей.
Шломо был поражен.
— Ицик! — воскликнул он. — Ты писал, что оплатишь все мои расходы. На следующий день, когда я собрался покинуть твой дом, ты не отпустил меня и обещал возместить все потери, которые я понесу, находясь здесь. Я не собирался оставаться, но ты удержал меня обещаниями, а теперь ты смеешь просить меня заплатить такую огромную сумму? Позор тебе!
— Пойдем к раввину и попросим его рассудить нас, — ответил Ицик. — Я сделаю так, как он скажет.
И вот отправились они к раввину. Выслушав их доводы, раввин вынес решение:
— Реб Ицик прав. Заплати за все.
Услышав решение, Шломо поднялся и быстро вышел.
Он взял кошелек, чтобы отдать Ицику деньги, и швырнул ему в лицо. Но Ицик рассмеялся:
— Ты что, решил, что я говорю серьезно? Не приведи Господь, чтобы я нарушил обещание. Вот твой кошелек, а также обещанные деньги.
— Чего же ты добивался? — возразил Шломо. — Меня чуть удар не хватил.
— Решил показать, чтó за раввин у нас в городе. Прошу, прости меня!
Ицик отдал ему деньги и отвел в дом. На следующий день они по-дружески попрощались.
Рассказано Шимоном Халамишем из Польши Нили Арие-Сафир в 1982 г. в Тель-Авиве.
Культурный, исторический и литературный контекст