— Раз уж нам выпала честь узреть Илию, просим вас дать нам благословение.
Илия согласился. Взяв платок из своего кармана, он сказал:
— Любой, кто чихнет в сей платок, получит длинную жизнь и успех во всем.
Разумеется, все в доме потянулись, чтобы ткнуться носом платок. Стоило им сделать сквозь него вдох, как они тут же повалились на пол. Тогда гость вышел из-за стола. Он и Илия собрали в доме все ценные вещи, украшения и прочее. Потом отправились в стойло, вывели лошадь, впрягли ее в повозку, свалили туда свою добычу и были таковы.
Не успели они отъехать далеко от местечка, как сторожа заметили посреди ночи повозку, груженную вещами. Они узнали повозку и лошадь, которые принадлежали тому самому человеку из деревни, к которому приходил «Илия».
— Янкель, — позвали они, подходя к повозке, — куда ты собрался посреди праздничной ночи?
Но, к своему удивлению, в повозке они увидели незнакомца. «Илия» и его спутник залепетали оправдания. Сторожа задержали их и отвели к судье. Когда на допросе выяснилось, что они натворили, их арестовали. Затем отправились в дом хозяина повозки, где нашли его и всю его семью спящими.
Когда через несколько часов семья проснулась, они рассказали историю об Илие и о том, как он заставил их понюхать свой платок, а они упали без сознания. «Илия» был арестован и наказан, а хозяин получил свои вещи обратно.
Рассказано Шаломом Московицем из Цфаты Менахему Бен-Арье в 1962 г. в Цфате.
Культурный, исторический и литературный контекст
Сказка, пародия на традиционные рассказы об Илие-пророке, объединяет в себе две традиционные роли, которые пророк Илия играет в еврейской традиции: сверхъестественный гость на седере, то есть на пасхальной ритуальной трапезе, и великодушный даритель в народных рассказах. Краткий анализ пародии в еврейской литературе см. в комментарии к сказке ИФА 21021 (наст. т., № 66).
Илия и пасхальный седер
Взаимосвязь пророка Илии и ритуала в канун Песаха тройственна и включает: мессианские ожидания; ритуальное подношение вина из особой чаши, известной как чаша Илии (кос Элиягу); ритуальное открытие дверей. В настоящее время все три аспекта взаимосвязаны, однако каждый имеет собственное историческое и региональное развитие.
Мессианские ожидания
Пророк Илия был связан с мессианскими ожиданиями периода после изгнания, приблизительно с 500 г. до н. э., как явствует из пророчества Малахии (4:5–6): «Вот, Я пошлю к вам Илию пророка пред наступлением дня Господня, великого и страшного. И он обратит сердца отцов к детям и сердца детей к отцам их, чтобы Я, придя, не поразил земли проклятием».
Некоторые танаические мудрецы, такие как рабби Иегошуа бен Ханания (II в.н. э.), отдают дань традиции, согласно которой Мессия придет во время празднования Песаха (ВТ, Рош га-Шана lib). В основе традиции сопрягать исторические и мифические события одного и того же календарного времени лежит принцип мышления по аналогии, сформулированный И. Хейнеманном [1]. Далее такое мышление проводит аналогию между искуплением в прошлом, которое представляет Исход, и апокалиптическим искуплением в будущем с приходом Мессии. Соответственно текстуально толкование несколько туманной фразы «лейл шимурим» («ночь бдения»; Исх. 12:42) связывает ритуал в канун Песаха с мессианскими ожиданиями [2]. Тем не менее до XI в. письменных свидетельств о том, что пророк Илия ассоциировался с такими ожиданиями во время седера, не существует.
В Агаде для Песаха содержатся фразы, выражающие надежду на свободу, но прямое указание на пророка Илию как часть церемонии используется после чтения ряда библейских стихов, которые взывают к мести народам, подавлявшим евреев, начиная с фразы «Пролей гнев Твой» (Пс. 78:6), или одновременно с таким чтением. Такой порядок отсутствовал в тексте Агады на Песах, пока он не был включен в «Махзор Витри», который, как считается, был составлен Симхой бен Шмуэлем (ум. до 1105). Другими словами, он отсутствует во фрагментарных текстах в Мишне Псахим 10, в тексте Агады, обнаруженном в каирской ге-низе (IX в.) [3], в сидуре «Седер Рав» р. Амрама-гаона (IX в.), наиболее раннем молитвеннике, который рабби Амрам Гаон, Амрам бен Шешна (ум. 875), подготовил по просьбе рабби Исаака бен Симеона из Барселоны, Испания [4], и в сидуре рабби Саадии Гаона (X в.) [5].