Одним прекрасным днем Моисей сказал Аарону, что хочет отправиться в Америку и попытать удачу там. Не в состоянии он и дальше жить впроголодь. Со слезами на глазах они распрощались, пообещав никогда не забывать друг о друге.
И вот Моисей отправился в Америку.
Когда он уехал, Аарон женился. Живя со своей женой и детьми в честной бедности, он почти забыл, что у него был когда-то хороший друг Моисей.
Однако там, в золотой Америке, Моисей поймал удачу. Через несколько лет он вспомнил про своего товарища Аарона и стал скучать по нему. Моисей отправил Аарону билет и пригласил в гости.
Аарон так удивился, что свалился в обморок. Жена побрызгала на него холодной водой. А потом осторожно спросила:
— Что, Ареле, если тебе поехать в Америку? Он выслал тебе билет на пароход? Все в порядке. У Моисея светлая голова. Он не даст тебе там пропасть. У тебя будет что поесть и где преклонить голову. И может быть, кто знает, когда ты будешь возвращаться, он даже даст тебе немного денег.
Аарон послушался совета жены и поехал. В дороге он исторг из себя в черные волны все, вплоть до материнского молока, которым она его когда-то кормила, но наконец путь был окончен. Его товарищ Моисей радостно приветствовал его. Он показал ему, что накопил в золотой Америке. А потом предложил Аарону:
— Привози сюда свою семью. Америка большая. В Америке «ал-райт». Приезжаешь бедняком и становишься уважаемым человеком.
Аарон поразмыслил, прежде чем ответить отказом. Он собирался обратно. Ему не нужна была Америка с ее удачей.
Как сказал, так и сделал, вернулся домой.
Жена, встретив его, стала расспрашивать, как живет их Моисей и что там за жизнь.
Аарон начал свой рассказ жене и соседям, которые пришли поприветствовать его:
— Господь должен смилостивиться над Моисеем: где он ест, он не спит, где он спит, он не курит, где он курит, он не работает. У него попросту нет места, чтобы остановиться и отдохнуть…
И поскольку он не мог смотреть, как страдает и как несчастен Моисей, а помочь ему был не в состоянии, то оставил его на попечение Господа и поскорее вернулся домой.
— По правде говоря, дорогая жена, нам крупно повезло. Здесь, например, в этой самой комнате, мы едим, спим, работаем, здесь же ты стираешь и готовишь. Не то что мой Моисей, надрывающийся как раб в этой злосчастной Америке.
Вот так оно и было…
Тони Саломон Маарави записал данную сказку по памяти на идише в 1991 г. в Петах-Тиква.
Культурный, исторический и литературный контекст
Анализ иммиграции в Америку и эмиграции обратно в Европу см. в комментарии к сказке ИФА 19949 (наст. т., № 42). В обеих историях персонажем, возвращающимся на родину, неспособным приноровиться физически или морально к жизни в Новом Свете, выступает сапожник — представитель одной из низших профессий в местечковом обществе. Для иммигрантского юмора характерно внимание к столкновению культур; чаще всего вновь прибывший становится объектом этнических шуток, которые высмеивают неспособность иммигранта воспринять более высокий стандарт жизни и приноровиться к нему или подчеркивают различия между новой и старой общинами.
70
СТАЛИН ИСПЫТЫВАЕТ СВОИХ «ДРУЗЕЙ»
Сталин, когда был жив, решил выяснить, какой народ из тех, что живут в России, самый преданный ему. Итак, созвал он людей из каждого народа и спросил каждого.
— Верен ли ты мне? — спрашивал он. — Знаешь ли ты, кто перед тобой?
— Разумеется. Вы наш вождь, отец всех народов, Сталин.
— Верен ли ты мне?
— Разумеется, отец Сталин!
— Готов ли ты погибнуть за меня?
— Разумеется, отец Сталин!
Тогда он берет человека, подводит к окну — дело было на пятом этаже — и говорит:
— Прыгай!
Все смотрят вниз и отступают. Никто не готов прыгнуть. Тут появился еврей. Сталин задает ему все те же вопросы, и еврей отвечает:
— Разумеется, отец Сталин. Разумеется, отец Сталин.
— Готов ли ты погибнуть за меня? Отдать свою жизнь?
— Разумеется, отец Сталин.
Он подводит его к окну и говорит:
— Прыгай!
Еврей, почти не раздумывая, заносит ногу на подоконник, готовый прыгнуть!
Сталин хватает его и говорит:
— Постой! Я не дам тебе умереть. Ты меня удивил! Теперь я вижу, что ты искренне предан мне. Но прошу: объясни, почему из других народов никто не хотел прыгать, а ты решился.