1 Davidson, I., ed. and trans. Sepher Shaashuim: A Book of Mediaeval Lore by Joseph ben Meir ibn Zabara (New York: Jewish Theological Seminary of America, 1914).
2 Schwarzbaum, H. Studies in Jewish and World Folklore (Berlin, 1968), 98–99.
3 Собраны: Ben-Yehezki'el, M., ed. Sefer ha-Maasiyyot [Книга народных сказок] (6 vols. Tel Aviv: Dvir, 1957), 3:198–204,4:195–202.
4 См. Schwarzbaum, H. Op. cit.; Lipson, M. Medor Dor [Из былых времен] (4 vols. Tel Aviv: Achiasaf, 1968), 2:256–257 no. 1706.
5 Kleinman, M. A. Sefer Zikaron la-Rishonim [Книга памяти ранних цадиков] (Piotrk[?]w, Poland: Rosenberg, 1912), 37 (19a).
6 Совр. изд.: Levi Yitzhak of Berdichev. Sefer Kedushat Levi ha-Shalem (Jerusalem: Mossad le-Hozaat Sifrei Musar ve-Hasidut), 1964.
7 См. пьесу: Cahn, Z. Ha-Rabi me-Berdichev [Ребе из Бердичева] // Sheloshah Ketarim: Trilogyah ba-Hasidut [Три короны: хасидская трилогия]. Ed. Z. Cahn. Eel Aviv: Massada, 1954), 5-195.
8 Композитор Л. Энгель (1910–1982), записано 27 января 1942 г.; см. Robeson, Р. Songs of Free Men: A Paul Robeson Recital. Compact disc (Sony Classical and Masterwords Heritage MHK 63223).
14
БЛАГОСЛОВЕНИЕ ИЛИИ-ПРОРОКА НА ЙОМ КИПУР
Был канун праздника Швуес. Многие хасиды готовились отправиться к ребе и провести с ним праздник Дарования Торы. Два хасида, которые раньше были богачами, но потеряли свое состояние, вспоминали былые дни достатка, когда они ездили к ребе на повозке с многочисленными дарами и сундуками, полными разнообразных яств. Теперь же они шли пешком и нести им было нечего.
Эти двое были столь увлечены разговором, что не сразу заметили, как наступила ночь. И обнаружили это, только когда оказались вблизи постоялого двора на перепутье дорог. Увидели они горевший в окне свет и решили войти и немного передохнуть.
Старый хозяин постоялого двора сердечно поприветствовал их, поднес отменной еды и нашел место для ночлега. Когда он услышал, что гости направляются к ребе и окажутся у него в канун Швуеса, то взял бутылку вина из шкафа и попросил передать ее ребе. Хасиды были рады принять дар. Как чудесно будет прийти к ребе не с пустыми руками!
На следующий день хасиды завершили свой путь и поздно вечером добрались до ребе. Куда ни глянь — кругом были хасиды, радовавшиеся встрече с ребе. Цадик сидел за книгами, погруженный в мысли, а шамес вышел за дверь собрать прошения хасидов. Когда наступила очередь двух путешественников, они отдали свои просьбы и бутылку вина.
После вечерней службы сотни хасидов собрались за столом ребе на праздничный ужин. На столе стояли закуски и блюда всех видов и много-много бутылок вина. Но чудо из чудес! Ребе пил лишь из бутылки, принесенной двумя хасидами. Мало того, после каждого глотка он шептал:
— Райский вкус! Райский вкус!
Так повторялось за каждой трапезой в течение всего праздника.
Два хасида удивлялись: почему простое вино хозяина гостиницы заслужило такое внимание и похвалу ребе? Но они, конечно, не осмеливались спросить.
Когда Швуес закончился, два хасида получили благословение ребе и направились домой. Они решили, что остановятся в той же гостинице и купят у хозяина несколько бутылок вина.
Добравшись до места, они попросили у хозяина несколько бутылок вина, которое он послал ребе. Разумеется, они обещали заплатить полную цену. Однако их ждало разочарование. Та бутылка вина была у хозяина единственной, и он рассказал им следующую историю.
— Когда я был молод, много лет назад, то работал шойхетом и моэлем. Однажды в канун Йом Кипура я был занят с самого утра: резал кур для капорес; стояла длинная очередь женщин с курицами в руках. Тут вдруг приехал деревенский еврей на своей телеге, умолявший со слезами, чтобы я отправился к его ребенку. Я знал, что он из дальней деревни. Но возможно ли было оставить еврейского младенца без обрезания? Недолго думая, я передал всю работу другому шойхету и отправился в путь.
Когда я добрался в деревню, там оставалась единственная еврейка — мать новорожденного. В такое время, в канун праздника, кто бы поехал в столь отдаленное место? Все евреи из села отправились в соседнее местечко на службу в синагоге. Проблема была в том, что невозможно было найти сандака, который держал бы младенца во время обрезания.
Время шло, а мне еще нужно было вернуться домой на предпраздничный обед.
Внезапно в дверях появился старик, который согласился быть сайдаком. По окончании церемонии старик исчез. Я был удивлен. Никто из жителей деревни не знал того старика и не видел его раньше. Я дал указания матери и отцу и быстро уехал, так как хотел вовремя попасть домой.