Хотя три ритуала составляют часть еженедельного перехода, а не перехода в цикле жизни, завершение субботы соответствует этапам и принципам реинтеграции в повседневный профанный мир после периода временной отделенности в обители святости. Соответственно шалесудес — ритуал отхода от субботы, гавдала — ритуал перехода от святого к профанному, а мелаве малка — включение жизни обратно в будни.
Ритуал перехода подвергает людей высокой опасности, обычно исходящей от сверхъестественных сил, а запах благовоний обеспечивает необходимую защиту. Он отгоняет демонические силы, перед которыми люди наиболее уязвимы. Час сумерек — период перехода от света к тьме, во время которого, согласно Мишне (Авот 5:6), были созданы демоны, — связан также и с другими опасностями. В мире средневекового еврейства во Франции и Германии считали, что это время, когда мертвые возвращаются в ад после субботней отсрочки и пьют воду, чтобы охладиться. Соответственно в это время людям было нежелательно пить воду.
Использование благовоний в ритуале гавдалы идет с древних времен. Ссылки на особые емкости — вначале стеклянные, затем специальные металлические — начинаются с XII в.
Схожие сказки из собрания ИФА
Настоящую историю можно сравнить со сказкой ИФА 8792 (наст. т., № 5). Их объединяет тема вмешательства злых сил: персонажи сказки ИФА 8792 — демоны, а в настоящей истории — разбойники. В обоих случаях представители зла наказывают человека за несоблюдение ритуала, который он творит в числе прочего для защиты от вредоносных сил. В данной сказке взаимосвязь между нарушением ритуала и наказанием выражена явно.
Другой общий элемент — превращение человека в животное. В сказке ИФА 9797 (наст. т., № 15, мотив D133.1 «Превращение человека в корову») превращение является наказанием за несоблюдение ритуала обрезания ногтей. В настоящей истории главный герой в наказание подвергается жестокому ограблению, а превращение в животное становится наказанием для второстепенного персонажа — медведя, который заявляет, что он — переселившаяся в тело зверя человеческая душа (мотив Е612.8 «Переселение души в медведя»).
1 Lachower, F., and Tishby, I. The Wisdom of the Zohar: An Anthology of Texts (3 vols. Oxford, UK: Oxford University Press for the Littman Library, 1989), 3:1287–1288.
2 Gartner, Y. The Third Sabbath Meaclass="underline" Halakhic and Historical Aspects (ивр.) // Sidra 6 (1990), 19 n. 95.
3 Соответственно Lieberman, S. Tosefta Ki-Fshutah: A Comprehensive Commentary on the Tosefta (10 vols. New York: Jewish Theological Seminary of America), 1955–1988, и Zuckermandel, M.S. Tosephta. Based on the Erfurt and Vienna Codices. With Lieberman, S. Supplement to the Tosephta (Jerusalem: Wahrmann Books, 1970).
4 Изд. Zuckermandel.
5 V. Turner, The Ritual Process: Structure and Anti-Structure (Chicago: Aldine, 1969), 94-130.
18
ВЫКРЕСТ, СТАВШИЙ ДЕСЯТЫМ В МИНЬЯНЕ
Однажды вечером ребе сказал своему шамесу:
— Запряги лошадей в повозку и отправимся в путь.
Куда? На следующий день канун Йом Кипура.
Никто не знал и никто не спросил.
Шамес запряг лошадей и сказал ребе, что все готово к путешествию. Шамес погрузил в повозку махзор ребе для Йом Кипура, его талес и еду на дорогу.
Ребе забрался в повозку, за ним в качестве извозчика последовал шамес. Лошади понеслись. Так они ехали всю ночь.
К утру добрались до отдаленной деревни, где жило всего несколько еврейских семей. Деревенские евреи, никогда не видевшие святого ребе, не признали его и понятия не имели, кто к ним явился.
Тем не менее они обрадовались прибытию еще двух евреев, которых они пригласят в миньян на Йом Кипур, и тепло приветствовали их.
Утром ребе отдыхал от долгой дороги. Когда подошел вечер, он надел свой белый, как снег, праздничный наряд и отправился в синагогу в сопровождении шамеса. Все жители деревни пришли на молитву Кол Нидрей — но для миньяна не хватало одного человека.
Что им было делать?
— Живут ли другие евреи в округе? — спросил ребе.
— Нет никого, — был ответ.
— Есть один выкрест, — припомнил один из собравшихся, — но он не выносит евреев. Как бы там ни было, кто его позовет? Его двор полон собак, и никто не осмелится зайти к нему.
— Я пойду, — сказал ребе.