Редактору не удалось установить историческую личность праведного ребе Иегошуа из Вильны.
Шофар
Шофар, который звучит в синагоге в покаянных молитвах перед и во время Рош га-Шана и в завершение Йом Кипура, — один из старейших музыкальных инструментов, до сих пор используемых в религиозных службах. Упоминания и описания его использования в ритуале и на в войне присутствуют в Библии (Лев. 25:9; Нав. 6:20) и в многочисленных отрывках в литературе Талмуда и мидрашей [1].
Любой мужчина в общине имел право трубить в шофар. В хасидской литературе шофар и связанные с ним страхи составили значимую тему для повествований. Невозможность извлечь звук из шофара рассматривается с точки зрения мистики и морали с последующими пояснениями. Некоторые из этих рассказов имеют исторический характер, тогда как в других заложен мессианский, космический и назидательный смысл, как в данной сказке. Мессианское толкование соединяет неверное ритуальное использование шофара и его применение в утопической ситуации для возвещения о приходе Мессии. Даже если человек, трубящий в шофар, способен возвестить о непосредственном появлении Мессии, его поколение еще не готово к этому событию. См. также комментарий к сказке ИФА 6306 (наст. т., № 23).
Космическое пояснение невозможности извлечь звук из шофара связано с борьбой добра и зла, в которой Сатана не позволяет звуку шофара достичь трона Господа. В рамках моралистического толкования различают три повествовательные ситуации: (1) в общине есть человек, находящийся в более бедственном положении, чем тот, кто трубит, и соответственно извлеченный им звук получается более искренним; (2) тот, кто трубит в шофар, совершает грех и должен его искупить, после чего у него получится протрубить; (3) в общине есть человек, более добродетельный, чем тот, кто трубит в шофар, — такова настоящая сказка.
1 Gross, М. D. Otzar ha-Aggadah [Сокровище Агады] (3 vols. Jerusalem: Mossad Harav Kook, 1961), 3:1233–1235.
25
ДЛИННАЯ «ХАД ГАДЬЯ»
В городе Бендзин в Польше жило много евреев — порядочных и благочестивых. Город принадлежал царской России.
Польские националисты собирались любыми средствами, не жалея сил, вернуть свободу полякам, создать польское государство и избавиться от русских. Царь делал все возможное, чтобы не дать их мечтам осуществиться.
Российский народ тоже стал восставать против царя. Они также стремились свергнуть царя и установить режим пролетариата. Одно из наиболее известных восстаний произошло в 1905 году.
В Бендзине было много евреев, принадлежавших к радикальной польской организации. Они делали свою работу тихо, совершенно секретно, так как любое неверное действие грозило смертью или ссылкой в Сибирь. В группу входили люди, рисковавшие своей жизнью ради освобождения Польши, такие как Пилсудский и его преданные последователи. Бывшие в их числе евреи надеялись, что после свержения царя жизнь евреев станет легче.
В Бендзине жил еврей с бородой, Давид Фишман (фамилия его была другой, но лучше ее изменить, так как его семья до сих пор жива и находится в Израиле). Этот Давид работал с польскими националистами и распространял листовки, призывающие к освобождению Польши от русских. Никто в его доме ничего не знал о его работе, а если бы узнали, то ужаснулись бы, так как агенты царя были повсюду. К тому же он был евреем и отцом троих детей!
Однажды Давида арестовали. У него обнаружили незаконные листовки и брошюры — ни больше, ни меньше. Он был отправлен в тюрьму в Шероцк.
Прошло полтора года, а Давида по-прежнему держали там без суда.
Его жена не знала, что делать. Наконец она собралась с духом, взяла троих своих детей и отправилась в Варшаву к губернатору. Неделю она бродила по улицам города, пока не добралась до него.
Разговор между ними произошел примерно следующий.
Губернатор:
— Что вам от меня нужно?
Женщина:
— Я прошу вашей помощи, господин губернатор.
Губернатор:
— Как мне вам помочь? Я всего лишь человек из плоти и крови, как любой другой.
Женщина:
— Но в вашей власти вызволить моего мужа.
Перед ее приходом губернатор посмотрел дело. Он сказал:
— Ваш муж — серьезный преступник; он поднял руку на нашего царя.
Женщина:
— Вы правы, господин. Я знаю, что он виновен. Но чем провинилась семья? Я прошу, чтобы у детей был отец. Вызволите моего мужа, чтобы он работал и помогал семье. Иначе всем нам суждено умереть от голода.
Губернатор:
— Ваш муж должен был подумать об этом раньше. Я не отправлял его в тюрьму. Теперь возвращайтесь домой, а я подумаю, что с ним делать.