И вот священник вновь появился в их доме. Он осмотрелся и увидел, что нищеты в нем больше нет, ничего не напоминало о былой бедности. Вместо этого царил комфорт и благосостояние. Священник повернулся к реб Аврому с победным и самоуверенным видом:
— Авромек, как я вижу, твое положение значительно улучшилось. Скажи, чей Господь исправил его? Кто принес тебе состояние? Не от распятия ли и креста все появилось?
— Ты ошибаешься, мой друг, — ответил реб Авром. — Дело было не так. Мой Господь увидел мою нищету и помог мне. Разве то, что я получил от твоего Господа, было мне дано по его собственной воле? Чтобы получить от него хоть что-то, мне пришлось вырвать его глаза, сначала один, затем второй и, наконец, разрезать его на куски.
Записано по памяти Авраамом Кереном, как он слышал от своей матери Фаи Керен из местечка Бирча, расположенного между городами Санок и Пшемысль.
Культурный, исторический и литературный контекст
В настоящей версии этой сказки два друга принадлежат разным конфессиям. В другой версии оба друга были евреями, но один впоследствии обратился в христианство [1]; существует цикл подобных анекдотов о евреях, обратившихся в христианство [2]. Тубах упоминает аналогичную историю о еврее, уничтожившем распятие, рассказанную с точки зрения средневекового христианства [3].
Не только распятие, но и другие церковные атрибуты воспринимались евреями как скрытые сокровища. Примером служит The Treasure in the Stuff [4]. Шварцбаум прослеживает сюжет этого анекдота в басне Эзопа «Гермес» и предполагает, что это наиболее ранняя из известных басней, в которых сокровище обнаруживается в сломанном идоле [5]. Конфликт религий, характерный для еврейского варианта сказки, отсутствует в классической версии.
1 Gross, N. Maaselech un Mesholim: Tales and Parables (идиш) (New York: Forewerts, 1955), 131–132; Teitelbaum, E. An Anthology of Jewish Humor and Maxims: A Compilation of Anecdotes, Parables, Fables, and Proverbs (Ed. A. Burstein. New York: Pardes, 1945), 247–249.
2 Druyanow, A. Sefer ha-bedihah ve-ha-Hidud [Книга шуток и острот] (3 vols. Tel Aviv: Dvir, 1935–1938), 2:395–396 no. 2029, 2:154–177 nos. 1385–1449.
3 Tubach, F. C. Index Exemplorum: A Handbook of Medieval Religious Tales (FFC 204. Helsinki: Suomalainen Tiedeaktemia, 1969), 110 no. 1373 (crucifix, bleeding, and Jew).
4 Cahan [Kahan], J. [Y.] L., ed. Yidishe folksmasiyyot [Народные сказки на идише] (Vol. 1. New York/Vilna: Yidishe Folklor-Bibliyotek, 1931), 125–127 no. 24 или Cahan [Kahan], J. [Y.] L. Gesamlte ktovim [Собрание сочинений] (Vol. 5. Vilna: Yiddish Scientific Institute, 1940), 155–157 no. 35.
5 Schwarzbaum, H. Studies in Jewish and World Folklore (Berlin, 1968), 152–153 no. 133.
27
СЕКРЕТ ГОЯ-ПОПРОШАЙКИ
Бедный еврей с большой семьей пришел к ребе. Еврей был портным — чинил одежду бедных евреев и гоев, а имя его было Хаим-Янкель. Хуже его положения сложно было себе представить, и все же оно с каждым днем становилось все бедственнее. Не удивительно, что еврей жаловался ребе на свою горькую долю.
Ребе пожал портному руку.
— Старый попрошайка Иван болен, — сказал он, — и скоро умрет. Родные продадут его одежду за бесценок. Купи ее, порви, и с Божьей помощью станешь богат, но никому не говори, что я сказал.
Портной Хаим-Янкель поклялся, что сохранит тайну.
— Но, ребе, — добавил он, у меня нет денег на то, чтобы купить одежду.
Ребе сунул руку в карман, вынул несколько монет и отдал портному.
— Купи одежду на деньги, которые я тебе дал. Но не стирай ее и не тряси. На всякий случай я пошлю с тобой шамеса, чтобы он тебе помог.
Ребе благословил портного, и тот отправился в путь в сопровождении шамеса ребе.
До утра они ехали на поезде и к рассвету добрались до города, где жил портной. И тут же слышат новость, что бедный гой Иван-попро-шайка умер, а на гроб денег нет. Хаим-Янкель и шамес отправились в лачугу покойного, где нашли старика, который сидел возле умершего и вздыхал, что нет денег на похороны.
— Сколько вам нужно? — спросил старика Хаим-Янкель.
— Пятьдесят злотых.
— Что дадите взамен?
— Нет ничего, кроме тряпья, — сказал провожающий, указывая на рваную одежду в пустой комнате.
Хаим-Янкель заплатил запрошенную сумму, взял ворох поношенной одежды и отправился с шамесом обратно.