Они открыли дверь и увидели гоя. Муж и жена стали шептаться: «Впустить ли его? Оставить ли снаружи?» И вновь сказали: «“Он заповедал нам жизнь”. Нам следует спасти его».
Они пустили гостя в дом, приготовили чай, накормили и показали комнатку с кроватью (их собственную). Гость закрыл дверь и заснул. Старики не спали до утра. Они боялись, что он убьет их ночью. Но гость вел себя тихо.
Утром он не вышел из комнаты. Они припали ухом к двери, но ничего не услышали. Женщина тихо открыла дверь и заглянула в комнату. Она увидела, что гость стоит, как статуя — лица было не видно, но он стоял прямо и неподвижно. Она позвала мужа посмотреть. Не говоря ни слова, гость жестом показал ей: зайди. Она прошла несколько шагов и остановилась. Затем сделала еще несколько шагов, пока не оказалась возле стола, у которого стоял гость. Когда она увидела на столе сумку с тфилн, то чуть не упала в обморок.
Что же это? Она наклонила голову, прищурилась и зарыдала:
— Да ведь это вышивка на иврите!
Не в состоянии более сдерживать себя, она подошла еще ближе и прочла на сумке с тфилн имя своего сына. Она посмотрела на лицо гостя и увидела его, стоящего выпрямившись и неподвижно, так как он читал молитву Амида. Она упала в обморок. Он привел ее в сознание — он нашел своих родителей.
Рассказано Гиндой Шейнфербер Хадаре Села в 1991 г. в Хайфе, Израиль.
Культурный, исторический и литературный контекст
Исторический ракурс
Данная сказка служит противовесом традиционному фольклорному сюжету и неявно противопоставляет поведение еврейских и нееврейских родителей. Фактически единственная вариация этого фольклорного сюжета в ИФА, которая акцентирует внимание на нееврейской семье, это сказка 2346 «Враждебный гой убивает своего сына, сам того не ведая» (Польша) — она следует более распространенной схеме повествования, в которой родители убивают гостя из-за его денег, а позднее узнают, что это был их давно потерянный сын. Контраст между евреями и неевреями яркий и детализированный: еврейские родители сострадательные и заботливые, тогда как нееврейские родители — жадные убийцы. В обоих вариантах сказки именно мать первой замечает сумку сына. В настоящей версии это мешочек с тфилин, в другой версии — сумка с деньгами. В европейских рассказах мать также является «зачинщицей» убийства, хотя фактическим убийцей часто выступает отец; в настоящей версии именно она узнает и приветствует сына.
Сама история впервые появилась в печати в 1618 г., непосредственно перед началом или в самом начале Тридцатилетней войны. Она была издана в популярной анонимной брошюре на английском языке News from Perin in Cornwall of A most Bloody and un-exampled Murther very lately committed by a Father on his owne Sonne (who was lately returned from the Indyes) at the Instigation of a merciless Stepmother («Новости из Перин в Корнуолле о недавнем кровавейшем и беспримерном убийстве отцом собственного сына, вернувшегося из Индии, по наущению безжалостной мачехи»), Лилло основывался на данной версии, когда публиковал рассказ в XVIII в. [1] В следующем веке история была перепечатана [2] и позднее аннотирована [3]. Вторая версия издана сэром Уильямом Сандерсом [4] (1586?—1676).
Через месяц после издания британской брошюры в Париже вышла французская брошюра L’histoire admirable et prodigieuse de Nimes. В данной версии рассказа, аналогичной, но неидентичной, события разворачиваются в Ниме. 18 июня 1621 г. появилась другая небольшая французская брошюра Diversitez historiques ои Nouvelles Relations de quelques histoires de ce temps, в которую была включена пятая вариация истории, записанная Жаном Бодуаном (1590–1650); она связана с рассматриваемой темой.
По-видимому, 1618 г. был важен для данной сказки с исторической, символической и литературной точек зрения. Именно в этот год появились в печати первые английская и французская версии, да и более поздние варианты относят трагические события к тому же времени. История польских солдат из Пултуска, еще одна вариация, была рассказана Антуану де Балингему (1571–1631) и записана 14 мая 1618 г.; она вышла в 1621 г. и позднее была издана на латыни немецким иезуитом Георгиусом Стенгелиусом (ум. 1651). В 1634 г. Иоганн Людвиг Готтфрид издает Historiche Chronica, в которую включает схожую историю о «солдатах из Лейпцига», также датируемую 1618 г. Рассказ Готтфрида переиздавался несколько раз.
В ранней версии сын отправляется к морю и становится пиратом, путешествующим в Вест-Индию или Индию. В американской версии он преступник, а в европейской балладной традиции — солдат. Ранние устные вариации повествовательно не связаны с конкретной войной или какими-либо военными действиями; тем не менее, как уже говорилось, первые изданные версии сказки совпали по времени с началом Тридцатилетней войны. Более поздние варианты были известны в центральных и восточноевропейских странах, не имеющих выхода к морю, и соответственно связывали отсутствие сына с военной службой. В данной версии историческим фоном событий является указ о еврейском призыве и его применение в царской России в 1827–1856 гг. Дополнительно о данном указе см. комментарий к сказке ИФА 4541 (наст. т., № 27). В свете российского опыта начальные эпизоды настоящей сказки основаны на исторических фактах.