Некоторые версии истории о путешествии Бешта, которые появляются в более поздней хасидской традиции, перекликаются с рассказами, объясняющими ритуал. К примеру, автор одной из них указывает имя богатого еврея из Константинополя как Зананас, что, возможно, является искаженным вариантом имени либо р. Авраама, либо р. Ицхака Розанес, двух глав общин, которые уехали в Палестину в 1747 г. вместе с р. Гершоном. Также в течение XVIII в. руководство константинопольской еврейской общины поддерживало направляющихся в Палестину. Поэтому гостеприимство богатого турецкого еврея, который приглашает к себе путешествующего еврея (такого, как Бешт), тем 6о-iee во время Песаха, отражает исторические реалии того времени.
Хасидские авторы называют это путешествие «га-несиа га-йедуа» (знаменитое путешествие). Маркус датирует путешествие Бешта 1743 г. [14], считая, что на третий день Песаха Бешт уже отправился в обратное путешествие и плыл из Константинополя в Одессу8, а Динур относит путешествие Бешта к 1740 г. [15].
Община в опасности
Вторая часть истории обыгрывает хорошо известную тему конфликта между евреями и местным населением. Моделью для такого рода историй служит Книга Есфирь, ключевые этапы сюжета следующие: (1) еврей помогает царю, (2) царский советник хочет уничтожить евреев и (3) царь в качестве благодарности за помощь отменяет указ и наказывает злого советника.
Наиболее часто встречаются два представления об инаковости чужих. Первое состоит в том, что чужие занимаются колдовством, второе — что чужие едят непозволительную пищу, в крайнем проявлении — людей, которые отличаются от них. В отношении евреев наиболее распространенной формой было представление о том, что для приготовления мацы евреям необходимо убить нееврейского ребенка. На протяжении еврейской истории это выражалось в многочисленных кровавых наветах, само же представление было зафиксировано уже в I в.н. э. В Западной Европе первое обвинение евреев в использовании крови для приготовления мацы произошло в 1144 г. в Норвиче, Англия. В XII–XIII вв. подобные обвинения встречаются по всей Западной и Центральной Европе, в Восточной Европе они усиливаются с XVII по XX в.
В христианской Испании кровавый навет в Асторге повлек за собой появление локального культа Святого младенца из Ла-Гуардии. Ибн Верга в своем сочинении 1553 г. описывает еще несколько кровавых наветов, имевших место в Испании. Хотя нельзя с точностью сказать, насколько достоверно это описание, однако оно показывает, каким частым явлением в жизни еврейских общин были обвинения такого рода. В Турции случаи кровавого навета отмечены в XV–XVI вв.
Евреи отвечали на кровавые наветы созданием многочисленных историй, где главе общины или ее духовному лидеру удается разоблачить заговор против евреев либо предотвратить несчастье с помощью молитвы, поста или вещего сна, в котором герою завещается, как правильно поступить.
Встроенный нарратив
Литературные соотношения между рамкой истории и встроенным в эту рамку нарративом могут быть обусловлены этнически. Сказка начинается с истории, которая отражает хасидские традиции и верования, и с эпизода кровавого навета, который присутствует в сказках евреев разных стран. Но встроенный нарратив о том, как султан посылает тайные послания, вплетая их в циновку, явно восточного происхождения: он характерен для общества, в котором плетение циновок является привычной профессией.
В других похожих сказках из собрания ИФА и в сказках других народов история может принимать романтический оборот: похищенная возлюбленная шлет скрытые послания с просьбой о помощи. В других историях в беде оказывается еврейка. Ее похищают цыгане, и она посылает в качестве тайного знака вышитую ткань, которая используется в еврейских ритуалах (ИФА 8563).
Хотя этот фольклорный сюжет записывался в основном в Восточной Европе, на Балканах и в Средиземноморье на соответствующих языках, он перекликается с арабской нарративной традицией, в которой часто встречается мотив К1812 «Переодетый король». В «Тысяче и одной ночи» этот мотив встроен в сказку «Три китайских принца», найденную Ричардом Бёртоном в рукописи Уортли Монтегю в Бодлианской библиотеке в Оксфорде [16].
Баал Шем Тов как герой нехасидских историй
В ИФА находится около 135 сказок о Баал Шем Тове. Среди них преобладают восточноевропейские, однако есть семнадцать сказок, которые были рассказаны неевропейскими уроженцами: шестеро рассказчиков родом из арабских стран, а одиннадцать — израильские сефарды. В XVIII в., когда началась хасидская иммиграция в землю Израиля, общины ашкеназов, сефардов и евреев из арабских стран жили бок о бок в одних и тех же городах. Без конфликтов не обходилось, но, несмотря на это, отношения между общинами были тесными, о чем свидетельствуют браки между представителями разных общин, а также обмен традициями. Таким образом, Бешт входит в нарративные традиции как сефардов, так и евреев из арабских стран.
8
Маркус ошибается: в 1740 г. Одессы не существовало, она была основана только в 1794 г. Обычно паломники отправлялись в Палестину через порт Галац (В настоящее время территория Румынии). —