— Тогда бери. Она стоит за дверью, там ее место.
Когда мастер подошел к двери, Абу Катерина затрясся от страха. Так в мгновение ока он был разоблачен, и мастер повел его на работу против воли.
В этот день Абу Катерина клал по кирпичу на каждое плечо и нес их на второй этаж. Закончив работу, он получил две лиры, поскольку отнес на второй этаж двадцать кирпичей.
По пути домой Абу Катерина повторял те же слова про работу и смерть, а заодно придумал новую уловку. Придя домой, он сказал жене:
— Послушай, жена моя, я больше не готов работать ни за какую плату. Лучше я умру, чем буду так тяжело работать. Завтра, когда придет мастер, я спрячусь в корзине для грязного белья, а ты скажи ему, что я ушел на работу.
— Да будет так, как ты велишь.
На следующее утро, когда мастер пришел, умная женщина ему ответила:
— Абу Катерина уже ушел на работу.
И указала пальцем на корзину с грязным бельем, где сидел ее муж-лентяй.
— Хорошо, но не будешь ли ты так добра и не одолжишь ли мне новую рубашку своего мужа? Я бы в ней пошел сегодня вечером на свадьбу.
— Ох, нет, никак не могу — она грязная, — ответила жена, изображая досаду, — она очень грязная.
— Это ничего, моя жена до вечера ее постирает.
Так сказал мастер, подошел к корзине с грязным бельем и открыл ее.
Оттуда с пунцовым от стыда лицом показался Абу Катерина. Ему снова пришлось идти на работу, и сегодня работа оказалась еще тяжелее: он носил по три кирпича на третий этаж и за это получил три лиры.
Тогда Абу Катерина окончательно решил, что больше работать не пойдет, будь что будет. И сказал жене так:
— Знай же, жена моя, что я устал от такой рабской жизни. Я не хочу больше жить, и завтра я лягу на пол, как будто бы умер, а ты станешь рыдать надо мной, и тогда я распрощаюсь с жизнью в неволе.
— Да будет так, как ты велишь.
Когда на следующий день мастер пришел звать Абу Катерину на работу, он увидел на полу «труп», завернутый в простыню, в голове и в ногах у него стоят свечи, а жена оплакивает его, говоря:
— Абу Катерина умер, Абу Катерина мертв…
Но она сделала рукой вот так, как бы говоря: «Не умер Абу Катерина».
Мастер понял уловку и сказал:
— Если так, то нужно похоронить его до вечера.
Спустя некоторое время Абу Катерину уже несли в гробу, в котором специально проделали дырочки, чтобы «труп» мог дышать.
А в полночь послышался голос:
— Пусть недавно умершие восстанут и идут строить Храм — ту его часть, которая была разрушена.
И Абу Катерина подумал: «Почему это я встану и буду строить здесь Храм, не получая никакой платы, если у моей семьи даже куска хлеба нет? Лучше уж буду работать около дома и помогать семье своей работой».
И правда, Абу Катерина вернулся на работу и больше не валялся в кровати — он больше не был лентяем и ни на что негодным человеком.
Рассказано Флорой Коген, родом из Египта, ее дочери Плане Коген Зогар в 1959 г. в Тель-Авиве.
Культурный, исторический и литературный контекст
Пол, сила и насмешка
Это гендерная сказка, она обращается к фундаментальным социальным отношениям, помещая персонажей в комическую ситуацию. В поздней Античности еврейские мужчины считали женщин ленивыми, как гласит высказывание из Иерусалимского Талмуда (ИТ, Псахим 1:4). Возможно, в обществе эго представление не было превалирующим, поскольку еще в библейский период автор Книги Притчей красноречиво выражает прямо противоположную идею, говоря о добродетельной жене (Притч. 31:10–31) (см. комментарий к сказке ИФА 501, наст. т., № 42). Однако даже это рассуждение начинается риторическим вопросом «Кто найдет добродетельную жену?»2, из которого следует, что и с точки зрения автора такая женщина — большая редкость. В Книге притчей также несколько раз порицаются ленивые мужчины (Прич. 6:6, 9, 10:26, 13:4, 15:19, 19:24, 20:4, 21:25, 22:13, 24:13, 26:14–16), но вот ленивые женщины не упомянуты ни разу. Некоторые из этих образов переходят в более поздний фольклор: например, ленивый муж-лежебока, которого упрекают: «Сколько можно лежать, лентяй?» (Притч. 6:9). Также комически описывается мужчина, который был настолько ленив, что «запустит… руку в блюдо, а до рта не донесет» (Притч. 19:24, 26:15).
Христианство считает праздность (acedia) одним из семи смертных грехов; такое отношение сформировалось под влиянием как иудаизма, так и античной культуры. В исламе праздность порицается в этических книгах. Коран упоминает лень при исполнении ритуалов и молитв, высказываясь против лицемеров, которые «когда… встают на намаз, встают неохотно» (4:142), и против скептиков, которые «лениво совершают намаз» (9:54). Похожие истории, порицающие лень, не редки в мусульманском обществе, да и во всем мире.