Предрассудки не в состоянии победить экономику. Вклад евреев в процветание Ямайки и Англии определил доброе отношение к ним со стороны королевской власти. За двадцать лет, с 1656 по 1676 год, Ямайка поставила в Англию примерно четыре миллиона фунтов серебра, в основном благодаря тем, кто занимался нелегальной торговлей. Английская Счетная палата отмечала, что остров стал главным поставщиком серебра и золота. Оттуда поступило драгоценных металлов больше, чем из всех других владений Англии, вместе взятых[456].
Морган ничего не слышал от короля с тех пор, как в 1672 году его доставили под стражей в Англию, чтобы он дал ответ за свои «преступления против короля, его короны и достоинства»[457]. Возможно, Карл полагал, что будет достаточно отозвать пирата с Ямайки. Так или иначе, прошел год, прежде чем монарх вызвал к себе Моргана. К сожалению, о периоде пребывания Моргана в Лондоне есть лишь неполные свидетельства. Несомненно, обитатели британской столицы содрогались при мысли о том, что принимают настоящего головореза.
Пока Морган будоражил Лондон, Модифорд маялся в Тауэре. Испанский посол с удовлетворением отмечал, что бывший губернатор Ямайки чахнет в тюрьме, будучи погребенным в «холодной и сырой комнате с каменными стенами»[458]. Когда Модифорд наконец вышел из тюрьмы, все были уверены, что его время прошло. Но, как оказалось, Морган не забыл своего начальника.
Тревожные письма от Линча сообщили королю, что губернатор Кубы нанял каперов для захвата британских судов, а ямайские буканиры, объявленные вне закона, перебежали на Тортугу и теперь действуют во благо Франции. Линч заявил, что потратил собственные деньги на укрепление обороны Ямайки, и хвалил Модифорда за то, что тот держал буканиров на коротком поводке. Без угрозы со стороны пиратов испанцы не собирались соблюдать условия мира с презренными протестантами, завладевшими их островом. Линч заканчивал отчаянным заявлением: «Боюсь, все будет потеряно, если мы не получим один-два фрегата для защиты острова»[459].
В ответ на это письмо Карл вызвал Моргана и спросил его совета о защите острова. Ответ пиратского вожака так впечатлил короля, что тот решил отозвать Линча и отправил на Ямайку Моргана, произведя последнего в вице-губернаторы. Морган, самоуверенный, как всегда, в ответ заявил, что готов занять этот пост, но просит сначала присвоить ему рыцарское достоинство, а также назначить его друга Модифорда главой ямайской судебной палаты. Король согласился. Узнав об этом, потрясенный Линч писал: «Испанцы очень встревожены фавором адмирала при дворе и его предстоящим возвращением в Индии. Его назначение подольет масла в огонь». Что же до своей отставки, Линч приветствовал уход со своего поста и предвкушал возвращение в Англию: «Никто не получает эту должность с большей радостью, чем та, с которой я ее оставляю»[460].
Шестого марта 1675 года в Порт-Рояль прибыл сэр Генри Морган. На следующий день он отправился на встречу с Линчем, а также колонистами и торговцами, составлявшими Совет Ямайки. Они хотели мира и боялись возвращения скандально известного пирата. Эти господа так или иначе наживались на работорговле, причем не столько покупали для себя, сколько продавали рабов в испанские колонии. Последнее, чего они могли желать, так это возвращения старых буканирских времен, когда такая торговля была невозможной. Зачем ямайскому колонисту горбатиться в поле, если можно присоединиться к пиратам и немедленно получить долю добычи? Испанцы, в свою очередь, не будут пускать в порты английских торговцев, так как любой из них может оказаться пиратом. Торговля и пиратство не могут сосуществовать.
Но члены Совета тревожились понапрасну. Морган, сменивший старый наряд на камзол, более подходящий его новому статусу и блиставший королевскими наградами, сообщил, что получил приказ в дальнейшем противодействовать пиратству. Эту политику подтвердил и новый губернатор Ямайки лорд Вон, прибывший через неделю. Люди, знавшие Вона, называли его «самым похотливым типом своего времени»[461], что не мешало лорду слыть поэтом и покровительствовать искусствам. Предпочитая царствовать на острове рабов, а не буйных и недисциплинированных пиратов, он поддержал колонистов.
456
Fortune,