То же с донесениями еврея Азефа 10-ю годами позже. В Ростове-на-Дону революционный кружок возглавлял бухгалтер Азовского банка Фридман, он находился в связи с революционной группой в Карлсруэ, куда входили Меерович, Самойлович, Петерс, Розенцвейг, Гольдштейн, Баранов, Югилевич. По всем донесениям просматривается инородческий характер революции [«Письма Азефа» М.: Терра, 1994, с.17].
В Москве, когда С.В. Зубатов к началу 1880-х ещё был гимназистом и вошёл в кружок нигилистов, он обнаружил, «как велико было около меня число евреев», – писал потом Зубатов, прямо ссылаясь на воспоминания еврея М.Р. Гоца [В.В. Кавторин «Первый шаг к катастрофе» Л.: Лениздат, 1992, с.17].
Теперь уже мало кто считает героями народовольцев, хотя их именами по-прежнему названы улицы многих городов, как Красноярска, так и С.-Петербурга, где они совершали свои злодеяния. Только доктора советско-исторических наук иногда поднимают голову и вещают нам, как прекрасен тип русского народовольца – патриота, героя, борца за счастливое будущее против “кровавого самодержца”. В журнале «Родина» за 1996 год развернулась полемика между таким доктором наук, Н. Троицким, и Андреем Левандовским.
В №2 Троицкий, прославляя «Друзей народа», задевает моего главного героя: «В аннотации к роману-пасквилю белогвардейского атамана и гитлеровского пособника П.Н. Краснова «Цареубийцы» (М.,1994) деятели «Народной воли» представлены как “террористы-мракобесы”, ведущие “безумную охоту” на “выдающегося человека” – царя. Сам “романист” изобразил народовольцев жуткими монстрами даже внешне (“косматая еврейка”, “безобразная жидовка”, “дремучая обезьяна”, “стая кровожадных волков”). Им противостоит “дивно прекрасный” самодержец. Этот “роман”, уже переизданный массовыми тиражами, всерьёз рекламируется газетой «Книжное обозрение» (см., например: 1995 №9)».
В №4 «Родины» статьёю «Бомбисты» отвечает А. Левандовский: «Воззрения своих оппонентов Н.А. Троицкий воссоздаёт следующим образом: революционные народники были злодеями, действовавшими во имя собственных честолюбивых замыслов. Террор для них являлся единственным реальным средством борьбы с властью. Они преследовали и умертвили благородного Царя-Освободителя, что, естественно, ни к чему хорошему не привело… Подобную позицию, по мнению Николая Алексеевича, защищает тёплая компания, в которую он включает “царского карателя” (кавычки здесь совершенно неизбежны, поскольку генерал П.Н. Краснов, человек, проживший очень сложную жизнь, “царским карателем” всё же никогда не был, – хотя клише, конечно, удобное) генерала Краснова, опубликовавшего в 1938 году в Париже роман «Цареубийцы», авторские коллективы ряда современных учебных пособий и вашего покорного слугу, удостоенного этой чести за небольшую статью «Конец реформатора» в журнале «Знание – сила».
Поскольку из участников этого “свального греха” поимённо названы только мы с генералом, заинтригованная редакция журнала «Родина» обратилась за разъяснениями именно ко мне – ведь П.Н. Краснов, повешенный в 78-летнем возрасте по приговору советского суда, помочь уже ничем не может. Сразу же должен решительно отмежеваться – за авторские коллективы я не ответчик, но генеральская позиция представляется мне не верной и чуждой».
Сын автора серии биографий вождей французской революции не питает пристрастий к генералу Краснову, но когда речь заходит об Императоре, господин Левандовский пишет: «Александр ΙΙ был добрым, мягким, благородным человеком… Кроме того, Александр ΙΙ был реформатором…». И чем тогда не «дивно прекрасный самодержец»?! Следует заметить, что в романе Краснова «дивно-прекрасный» убитый бомбистами Александр II лежал в гробу [П.Н. Краснов «Цареубийцы» Красноярск: ПИК Офсет, 1995, с.274].
Итак, все позиции заняты: генерал Краснов, подобно Ивану Солоневичу, считавший: «это очень красиво и благородно, быть националистом, мечтать о «единой и неделимой», быть, ещё более того, монархистом», первоочерёдно подразумевая под неделимым единством всенародную доброту, безоговорочно осуждает еврейский революционный террор. Советский профессор считает негативное изображение евреев страшной провинностью и славит терроризм. А посредине любители демократических реформ.
Связь между участием евреев в революционном терроре и погромами в России очевидна. Если погром в Красноярске в 1916 г. мотивирован исключительно экономической эксплуатацией, то состоявшаяся усилиями подпольной партии убийц гибель Царя 1 марта 1881 г. – важнейший на то время повод, а финансовая кабала - причина.