Рабочие волнения очень часто сопровождались погромами. Так, в революционной хронике описаны погромы в Нижегородской губернии на Сормовских заводах в июле 1899 г.: громили квартиру директора, канцелярию пристава, электрическую станцию, устроили расправу с некоторыми служащими. В Орловской губернии в 1899 г. разбили кабак, сожгли булочную, разгромили магазины. В хронике постоянно указывается прямое воздействие партийной агитации на рабочие волнения: рабочие шли с требованиями, взятыми из раскиданных прокламаций. В Екатеринославе в феврале 1898 г. на 7 заводов социал-демократы выпустили 3 тыс. прокламаций, а в мае стачка перешла в погром. 16-17 июля 1900 г. в Одессе, по тому же источнику, рабочие устроили уличные беспорядки и стали громить евреев [«Жизнь» (Лондон), 1902, апрель, №1, с.1-31 (2-я пагинация)].
Революционная хроника это всегда погромная хроника. В 1905 г. выросло число погромов, поскольку умножились революционные беспорядки.
15 июня 1905 г. в разгар восстания на броненосце «Потёмкин» в Одесском порту при погроме «сгорело до 600 человек перепившихся обывателей» [А.М. Панкратова «Первая русская революция 1905-1907» М.: Госполитиздат, 1951, с.108].
Подталкивая к стачкам и внушая мысль о правомерности присвоения всего имущества, партийные агитаторы содействовали таким погромам и не могли предотвратить их. К тому же, осуждая погромы евреев и фабрикантов, аналогичные погромы помещиков всецело приветствовали. Ленин считал, что крестьянские погромы «есть мера вполне законная и обязательная в известных случаях» [В.Г. Тюкавкин, Э.М. Щагин «Крестьянство России в период трёх революций» М.: Просвещение, 1987, с.89].
По ленинским нормам какое только насилие ни было узаконено в СССР.
Наряду с обычной лживой партийной риторикой, когда погромы относились к приёмам правительственной борьбы с рабочими, на съезде РСДРП весной 1905 г. один из делегатов рассказал о Бакинской группе социал-демократов: «группа эта во время бакинской стачки организовала поджоги, один из руководителей призывал к погрому» [«Третий съезд РСДРП» М.: Госполитиздат, 1959, с.173, 182, 355].
Северо-западный комитет партии эсеров в Минске предлагал вместо еврейских погромов «погромы всех имущих». В их прокламации помещался призыв: «бей чиновников царских, капиталистов и помещиков! Бей покрепче» [В.М. Чернов «Перед бурей» Минск: Харвест, 2004, с.215].
Используя публикации эсера Чернова о колоссальных размерах грабительской практики в рядах «всех [!] партий и фракций», П.Н. Милюков в 1910 г. писал о диффузии между революционерами и «простыми профессиональными ворами» [«Анти-Вехи» М.: Астрель, 2007, с.137].
Лидер меньшевиков Мартов писал ближе к разгрому революции о проявленной всеми партиями преступности: «“элементы анархии” до такой степени проникли уже во все революционные партии, что нельзя писать о тактике ближайшего момента, не сведя счёты с анархистским развратом, который грозит партиям полным разложением» [«Отклики» СПб.: Слово, 1906, Сб.1, с.76-77].
В.Л. Бурцев писал по поводу исчезновения награбленных 200 тысяч рублей, что революционеры должны дать отчётность «в экспроприированных и истраченных суммах», поскольку на каждого революционера теперь начали смотреть «с усмешкой, чуть ли ни с пренебрежением, считая его виновником всех бед, переживаемых Россией» [Гр. Нестроев «Из дневника максималиста» Париж, 1910, с.VII].
Т.е., монархический антисемитский смысл погромов ложно введён в качестве преобладающего мотива. К примеру, на Кавказе осенью 1905 г. в Грозном громили чеченских торговцев. В других местах погромы лавок совершали толпы осетин. Если продавшаяся либеральная печать беспокоилась только о еврейском благополучии, то власти опасались за сохранность не одних евреев, но всех жертв революционного насилия. Под угрозой находились железной дороги.
«Ввиду особенно возбужденного состояния забастовщиков можно было опасаться насилий и погромов имущества дороги». 21 декабря 1905 г. начальник Терского жандармского областного управления писал: «запасные, подстрекаемые агитаторами, легко могут оказаться во главе всяких беспорядков и погромов». Естественно, что жандармы и чиновники изображали революционеров «как обыкновенных грабителей и погромщиков» [«Революция 1905-1907 годов на Тереке» Орджоникидзе: Ир, 1980, Т.1, с.13, 26, 137, 236, 262].
Ещё в одном прореволюционном издании разместили множество материалов о погромах. Как выяснил судебный следователь, в Одессе «еврейская толпа, не переставая, наносила наглые оскорбления чинам полиции и войскам, стоявшим во дворе участка», насильственным путём эта толпа освободила арестованных из полицейских участков. При этом один городовой умер от побоев, а одного околоточного надзирателя не только избили, толпа евреев выколола ему глаза [«Материалы к истории русской контрреволюции» СПб.: Общественная польза, 1908, Т.1, с.12-13].