Главная идея Когелет заключена во втором стихе книги: «Гевел гавалим… гакол гавел» — «Суета сует… все суета» (1:2). Новый английский перевод передает смысл этого стиха более точно, хотя и менее изящно — как «Полная тщетность!.. Все тщетно!». Автор книги, именующий себя Когелет, пишет, что он был царем Израиля и сыном царя Давида (отсюда и приписывание авторства Шломо), он набрался большой мудрости, но увидел, что жизнь его по-прежнему столь же бессмысленна, как если бы он ничему и не учился. Когелет заключает: «Нет лучшего блага для человека, чем есть и пить, чтобы было ему хорошо на душе от труда его» (2:24). Писатель Леонард Вулф как-то выразил очень похожее чувство: «Оглядываясь назад в возрасте 88 лет, я ясно вижу, что практически ничего не достиг. Сегодняшний мир и история человеческого муравейника за последние пятьдесят семь лет была бы точно такой же, если бы я играл в пинг-понг, а не сидел в комитетах и писал книги и мемуары».
Эмоциональное истощение Когелета похоже на то, что периодически испытываем и мы, — чувство бессмысленности и нашей жизни, и всех наших усилий, ничего не изменяющих в реальном мире. Пусть пессимизм Когелета не типичен для Библии, но он тем не менее требует объяснений. Как правило, традиция иудаизма, признавая, что человек может достичь лишь ограниченных целей, настаивала, чтобы он стремился достигать хотя бы такие цели. Мудрец второго века раби Тарфон пояснил, что «завершать работу (по совершенствованию мира) не входит в ваши обязанности, но вы и не вправе уклоняться от этого» (Авот, 2:16). Писатель Альбер Камю выразил то же самое на конкретном примере (восходящем к образу «замученного ребенка» в «Братьях Карамазовых»): «Вероятно, мы не можем сделать так, чтобы в этом мире не мучили детей, но мы можем уменьшить число замученных детей».
Один из самых популярных текстов Когелета — третья глава:
«Всему свое время И свой срок всякой вещи под небесами: Время рождаться и время умирать; Время насаждать и время вырывать посаженное; Время убивать и время исцелять; Время разрушать и время строить; Время плакать и время смеяться… Время молчать и время говорить; Время любить и время ненавидеть; Время войне и время миру» (3:1–8).Когелет особенно презирает тех, кто посвящает жизнь накоплению денег. «Кто любит деньги, тот не насытится деньгами» (5:9), — говорит он в одном месте и в другом замечает: «Как вышел нагим из утробы матери, так и уйдет таким, каким пришел; и за труд свой ничего не унесет в руке своей… и что пользы ему, что трудился на ветер?» (5:14–15).
Одна из наиболее смущающих черт книги — ее полное отрицание потусторонней жизни и веры в воздаяние и наказание. Когелет настаивает, что Б-г относится к хорошим людям точно так же, как и к плохим: «Участь одна праведнику и нечестивцу, доброму и чистому и оскверненному; приносящему жертву и тому, кто жертвы не приносит… Это и худо во всем том, что делается под солнцем, что одна участь всему» (9:2–3). Чтобы усилить свою мысль, Когелет подчеркивает, что после смерти «нет ни дела, ни замысла, ни знания» (9:10).
Глава 60 Эстер. Мордехай
«Есть один народ… и законы у него иные… царю не стоит оставлять их…»
(Эстер, 3:8)Эстер / Эсфирь — наверное, самая странная героиня Библии: еврейская девочка, которая побеждает на своего рода конкурсе красоты, выходит замуж за доброго персидского царя, а в конце концов использует свое положение для спасения евреев от продуманной программы их уничтожения.
Наряду с Торой книга Эстер — одна из самых известных сегодня книг Библии. Ее читают в синагоге на праздник Пурим. Эстер, которую избрал себе в жены царь Ахашверош, скрыла по рекомендации своего кузена Мордехая свою религиозную принадлежность. Мордехай выводит из себя самого влиятельного советника царя, Гамана, отказываясь прислуживать ему. f аман считает ниже собственного достоинства мстить одному Мордехаю — он готовит планы уничтожения сразу всех евреев. Приводя аргументы, которые с тех пор неизменно входят, в арсенал любых антисемитов, он говорит Ахашверошу: «Во всех областях царства твоего есть один народ, рассеянный среди (других) народов и обособленный (от них); и законы у него иные, чем у всех народов, а законов царя они не выполняют, и царю не стоит оставлять их (в стране)» (3:8). Царь соглашается с планами Гамана, при этом оба не знают, что любимая жена царя — еврейка.
Когда заговор Гамана обнаруживается, Мордехай просит Эстер поговорить с царем. Сперва она отказывается — идти к царю без приглашения, говорит она кузену, — тяжкое преступление. Мордехай настаивает: «Не полагай в душе своей, что спасешься в доме царском (одна) из всех евреев… кто знает, не для такой ли поры и достигла ты (достоинства) царского» (4:13–14).