Стремление Гилеля направить еврейские законы на тикун олам, а не просто на соблюдение традиции создало прецедент, позднее позволивший мудрецам решать многие этические проблемы. Например, основной правовой принцип иудаизма — это адом муад леолам («человек всегда должен отвечать за причиненный им ущерб»). Рамбам, знаменитый кодификатор еврейского права (XII в.), говорит: «Если кто-либо гонится за преследователем, чтобы спасти преследуемого, и при этом портит нечто, принадлежащее… кому-либо третьему, он освобождается от ответственности. Это правило не следует из строго библейского закона, но это указание, введенное, чтобы не препятствовать преследованию другого или быть слишком осторожным при погоне за преследователем». Сам Талмуд признает, что в соответствии со строгой справедливостью человек должен отвечать за ущерб, «но если вы этого не учтете, никто не будет спасать своего ближнего от преследователя» (Сангедрин, 74а).
Гилелю приписывают множество мудрых пословиц, многие из которых вошли в трактат Авот («Поучения отцов»). «Застенчивый не выучится» (2:5) — здесь он имел в виду, что тот, кто стесняется задавать вопросы, никогда не достигнет необходимого понимания. «Невежда не может быть святым» (2:5), потому что праведность требует делать правильные веши, а не только иметь добрые намерения, и тем самым учения и знаний. Самое знаменитое изречение — «Если я не за себя, то кто будет за меня, а если я только за себя, то кто я? Если не сейчас, то когда9» (1:14).
Гилель воспринимается и как неизменный оппонент Шамая: Талмуд описывает бесчисленные споры между ними, а позже и между их учениками. Хотя каждая из этих школ имела своих последователей, еврейское право почти всегда решает в соответствии с мнением Гилеля. Одна из самых необычных историй Талмуда объясняет, почему так случилось: «Б-жественный голос возвестил: «Слова обеих школ [Гилеля и Шамая] — слова Б-га живого, но закон соответствует мнению школы Гилеля, ибо его последователи мягки и скромны, высказывали не только свои мнения, но и мнения других школ, и смиренно приводя слова других школ прежде своих» (Эрувин, 136). Если учесть, что большинство разногласий между Гилелем и Шамаем возникало по проблемам ритуала, то замечательно, что решение в пользу школы Гилеля сделано на основе морали, — потому что они «мягки и скромны… и смиренно приводят слова других школ прежде своих». Такой неизменный акцент на этическом начале, даже если речь идет о ритуале, — видимо, самая прочная часть наследия Гилеля, которому насчитывается две тысячи лет.
Глава 69 Сангедрин
Сангедрин (еврейский суд в Древней Иудее) — имелся в каждом городе. Великий Сангедрин состоял из 71 члена и заседал в Иерусалимском Храме. Нечетное число членов гарантировало, что равного разделения голосов не будет. Сангедрин был высшим юридическим и религиозным авторитетом для евреев. Его важнейшей задачей была интерпретация библейских текстов. Однако он мог и вводить новые законы в случае необходимости. Судьи заседали ежедневно с утра до полудня.
Местные суды, или малые Сангедрины, состояли из 23 судей каждый. Они находились по всей Иудее и разбирали гражданские и уголовные дела.
При особо важных преступлениях глава Сангедрина назначал различных судей (одних для расследования свидетельств против обвиняемого, других для сбора доказательств его невиновности). Эти судьи затем сообщали результаты своих расследований коллегам. В отличие от современных прокуроров (или адвокатов), судьи Сангедрина не были заинтересованы в вынесении как можно большего числа обвинительных (или оправдательных) решений. Особое правило постановляло, что если члены Сангедрина единогласно признали человека виновным в преступлении, караемом смертной казнью, — его не казнили, — само единогласие означало, что никто из судей не искал как следует опровергающих обвинение свидетельств. В других случаях для поддержания обвинения было достаточно 37 или более голосов. В дни, когда судьи рассматривали преступления, караемые смертью, им запрещалось есть и употреблять спиртное. При открытом голосовании самые молодые, недавно назначенные судьи высказывались первыми, чтобы не подпасть под влияние мнений более опытных коллег.